— Помогите, помогите, помогите, помогите!

Ток наконец понял, что крик доносится из подземелья. Рядом с парадной дверью в стене было маленькое, забранное проволочной сеткой окошко, служившее началом вентиляционной шахты, сквозь которую осуществлялся воздухообмен в подвалах Стрега-Шлосса. «Что-то там происходит, — подумал Ток, — и, судя по тембру голоса, происходит с Нестором». Вопли маленького дракончика были столь пронзительными, что они неслись в тихом вечернем воздухе через поляну, вдоль причала и тонули только в глубинах Лохнагаргульи. Стремясь оказать помощь, а также искренне желая заставить Нестора заткнуться, Ток быстро взобрался по ступенькам и как раз вытирал лапы о жесткий половичок, когда вдруг со стороны залива донесся могучий рев. Ужасающая мощь легких неведомого существа заставила крокодила забыть о личной гигиене и лихорадочно ринуться внутрь, за толстые стены Стрега-Шлосса.

Тяжело дыша и выпучив глаза, он захлопнул за собой дверь, прислонился к ней изнутри и тихо ахнул при виде миссис Маклахлан, которая вихрем мчалась по ступенькам с Дэмп на руках. В тревоге опустив глаза на свои лапы, он увидел, что притащил с собой изрядную порцию ила со дна рва, и по выражению лица миссис Маклахлан понял, что это нарушение протокола не укрылось от ее внимания.

— Вымой свои гррррязные когти, прежде чем садиться за стол, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной и направляясь на кухню.

— Но… но… — заблеял Ток, — там что-то происходит в подземелье… Нестор…

— За Нестором должнаследить его мать, — бросила миссис Маклахлан через плечо голосом, в котором хватило бы льда, чтобы заморозить несчастную кувшинку, висевшую за ухом Тока, — а ты, если не хочешь есть свой ужин во рву, сделай, что я велела.

Ток, который знал по опыту, что сопротивление бесполезно, открыл дверь в уборную, повинуясь приказу. В Токе жил такой страх перед гневом миссис Маклахлан, что он даже не пожаловался ей, что некто из гостей дома, похоже, сбрил себе бородавки тупым рыбным ножом. Свидетельства этой хирургической самодеятельности остались в раковине. Когда же крокодил наконец появился в холле, вымытый до скрипа и пахнущий лилейным мылом, то обнаружил посреди прихожей Титуса, разговаривающего с собственной футболкой.

— Ты не могла бы перестать? — спрашивал мальчик, пребывая в неведении о том, что является объектом крокодильего ошеломленного любопытства. — Думаю, мы упустили ее. Возможно, она уже понесла Дэмп обедать. Нет… аххх… ургхх, ты такая волосатая… нет, не надо...

Сверху донесся гул множества голосов, открывающихся и закрывающихся дверей, приближающихся шагов. Гости дома отозвались на призыв Лэтча и теперь собирались совершить вечерний набег на запасы провианта Стрега-Шлосса.

— О, небеса, — прошептал Титус, заглядывая за ворот своей футболки и обращаясь, к вящему смущению Тока, к одному из своих сосков. — Теперь мне придется идти с тобой на обед. Сиди тихо или потеряешь не только ногу…

Тихо хрюкнув, Ток ринулся по коридору и ворвался в кухню. Первый из гостей уже появился на верхней ступеньке лестницы, одобрительно принюхиваясь к доносившимся из кухни ароматам.

— Пахнет божественно. — Геката Бринстоун торопливо спускалась по лестнице. На ее лице, все еще пугающе распухшем после недавнего столкновения с разъяренными шершнями, играла улыбка. — Я выгляжу, как настоящее страшилище, — вздохнула она, заметив свое отражение в полированном футляре дедушкиных часов…

— Хм… нет… эээ, я видел и похуже, — признался Титус с неуклюжей подростковой галантностью. — Вы выглядите… ээ… прекрасно.

Тихое «тчшшш»донеслось из-под его футболки, когда Титус, отчаянно краснея, предложил ведьме руку, чтобы проводить ее к обеденному столу.

Когда Лучано с усилием поднес к раковине кастрюлю с пастой, за накрытым столом все еще пустовали два места. С трудом вывалив содержимое кастрюли в огромный дуршлаг, он обернулся к гостям и поинтересовался, что могло задержать Пандору и Фьямму д’Инфер. В этот самый миг отсутствующая ведьма появилась оттуда, откуда ее никто не ждал — из винного погреба, держа в каждой руке по бутылке «Бароло». Лучано оставил дуршлаг с пастой и одним прыжком пересек кухню, загораживая ей проход.

— Не хочу показаться прижимистым, но лучше бы вы положили эти бутылки туда, где их нашли. — Лучано постарался смягчить неловкость ситуации, приказывая гостье вернуть бутылки, тем, что понизил голос до еле слышного шепота. Однако выражение лица синьора Стрега-Борджиа недвусмысленно свидетельствовало о том, что он в ярости от самовольного посещения Фьяммой его винного погреба.

— Я полагала, что этим вином можно будет запить ваши героические кулинарные усилия, — издевательски ухмыльнулась ведьма, всем своим видом показывая, что не имеет ни малейшего намерения повиноваться хозяину дома.

— Этим вином ничего не «запивают», мисс д’Инфер. — Лучано протянул руки, чтобы забрать у нее бутылки, но столкнулся с сопротивлением. — Это вино бесценно и предназначено для некоего особого повода. — Лучано начал тянуть на себя бутылки, удваивая усилия с каждым словом, срывавшимся у него с губ, с удивлением обнаружив, что ведьма раз в десять сильнее его. — Этот. Вечер. Не. Особый. Повод.

Дверь кухни отворилась, пропуская Пандору, которая в растерянности остановилась на пороге, ожидая, пока сцепившиеся Фьямма и Лучано посторонятся и дадут ей пройти к столу. Проскользнув в кухню вслед за Пандорой, Мультитьюдина и Терминусочка воспользовались замешательством и быстро юркнули по каменному полу под кухонный шкаф, однако не настолько быстро, чтобы Фьямма их не заметила.