Ее целовали и раньше. Хотя, если честно, она не считала себя опытной женщиной. Ее целовал только Ричард, настойчиво, нагло лапая ее, поэтому Кейт часто хотела этого избежать. 

Если у нее еще и оставались сомнения по поводу своего решения отменить свадьбу с Ричардом, то теперь они исчезли. Он никогда не вызывал у нее таких ощущений. Она словно парила, ей хотелось танцевать и петь, хотелось», чтобы поцелуй не заканчивался. 

Но все заканчивается. 

И скоро она вернется домой. 

Эта мысль обрушилась на нее, как ведро холодной воды. Через две недели она должна будет покинуть это место и больше никогда не увидит Коннора. Она будет слишком далеко, в своем мире, и они оба это прекрасно понимали. Именно он заговорил об этом вчера вечером. Он напомнил ей, что осталось всего две недели. 

Неожиданно вода, в которой она мылась, показалась ей неприятно холодной, а когда девушка задела плечом стенку деревянной лохани, рана разболелась. Кейт почувствовала себя круглой дурой. И если какой-то мужчина умел целовать ее так, что душа уходила в пятки, это еще не значило, что можно опрометчиво судить о нем самом и о его намерениях. В конце концов, Ричард, может быть, имел такое же влияние на ту невысокую секретаршу. Хотя Кейт сильно в этом сомневалась. 

Она должна помнить, Коннор всего лишь мужчина. И, как и все мужчины, он просто… как Ричард назвал это? Ах, да: «искал облегчения». Как и Ричарда, единственное, что интересовало в ней Коннора, - это то, что она может сделать для него. Однако в его случае, ему просто нужна жена. И после того, как свадьба состоится, он только обрадуется ее исчезновению. А когда она войдет в зеленый шар и перенесется обратно, Коннор сможет вернуться к нормальной жизни. Ведь он, все-таки, с самого начала не скрывал правду: никакого желания жениться у него не было. 

После того, что случилось с Ричардом, пора бы ей понять, что любви до гроба, о которой она мечтает, просто не существует. Когда она уже научится? 

Она все еще не могла не думать о том, как Коннор прижимал ее к своему телу, отказываясь вести ее к повозке, когда их нашли остальные. Как отнес ее в постель, когда они, наконец, добрались до замка, и как смотрел на нее, когда нежно провел по ее щекам большим пальцем, перед тем как передать заботам своей тетки. При мысли об этом у нее дрогнуло сердце. 

– О, да прекрати ты, - крикнула она. 

– Что? 

Розалин стояла на пороге, держа в руках постельное белье и полотенце. Потерявшись в своих мыслях, Кейт даже не слышала, как женщина вошла. 

– Ой, не ты, Розалин, прости. Я опять разговаривала сама с собой. 

Розалин выгнула бровь, но благоразумно не стала заострять на этом внимание. 

– Вот, завернись в это и дай я посмотрю, что ты с собой сотворила. 

Хлопоча, как курица наседка, она сообщила Кейт, что шишка на голове и царапины на щеках пройдут через пару дней. Осмотрев и обработав рану на плече, Розалин объявила, что Кейт безумно везучая, и поднялась, чтобы уйти, но девушка остановила ее. 

– Я помню, что сначала приземлилась на плечо, а потом ударилась лицом. – Девушка ухмыльнулась, когда увидела, что вторая женщина пытается скрыть улыбку. – Знаю, не слишком грациозно. Это просто дурацкий несчастный случай. Ума не приложу, как это произошло. Ладно, а вот под лопаткой есть одно место, которое очень болит. Можешь посмотреть? 

Кейт опустила покрывало ниже, чтобы Розалин было удобней. 

– Не могу понять, как я умудрилась удариться спиной. – Кейт замолчала, когда услышала, как Розалин резко шумно вздохнула. 

– Что? Что там? – Опять она пожалела, что у нее нет под рукой зеркала. 

– Что это? – Розалин осторожно провела ладонью по плечу Кейт, повыше раны, которую Кейт так хотела увидеть. 

– Нет, Розалин, не тут. Ты видишь что-нибудь пониже? 

– Да, милая, тут рана. – Она очертила рукой рану. – Но что это? 

– Это всего лишь родинка. Всегда была там. Я знаю, какая она странная на вид. В первый раз я заметила ее, когда выходила из ванны и оглянулась на зеркало. Мне было четыре или пять лет. И я была уверена, что у меня пошла кровь. Я голая побежала по коридору, громко зовя отца. – Кейт тихо посмеялась над воспоминаниями. – Мои братья никогда не упускают случая посмеяться надо мной на этот счет. Касс, мой старший брат, говорит, что если бы я скосила глаза и правильно повернула голову, родинка выглядела бы как цветок. Принимая во внимание, где она расположена, я никогда не смогу посмотреть на нее с такого ракурса. 

– Очень необычная метка Фэйри, – Розалин, едва касаясь, продолжала обводить родимое пятно указательным пальцем. 

Кейт улыбнулась, глядя через плечо. 

– Вы говорите как моя бабушка. В детстве, я жаловалась, что родинка ужасно смориться, но она говорила, что это «Поцелуй Фейри». А когда я подросла, то узнала, что это не так уж необычно. У многих есть родинки. На самом деле, моя довольно-таки обычная. И у мамы, и у бабушки были похожие. 

– Конечно, - прошептала Розалин, - передается от матери к дочери.