Александр, начиная догадываться, что к чему, хотел спросить, стоит ли так утруждать из-за него людей, как из вагончика выбежала Галина Степановна:

– Вот что значит – есть воля Божия! – издалека довольно прокричала она и, подойдя ближе, сказала: - Ирина как раз сейчас после дежурства. Минут через двадцать обещала заехать и отвести Александра к Вере.

– Спасибо, выручила, как всегда! – благодарно, но без теплоты в голосе, кивнул женщине отец Игорь и положил ладонь на плечо Александру: - Значит, знакомство с редакцией откладывается как минимум до полудня. Вещей много?

– Все свое ношу с собой! – показал тот на свою сумку.

– Ну, тогда пошли позавтракаем – и счастливого новоселья! Прости уж – пока на первое время…

8

– Ты?!
– глаза пресвитера, сенатора и всадника с надеждой устремились на мужчину лет сорока, в красивой дорогой одежде.

Тот кивнул и неторопливо сказал:

– Ровно через три часа мой начальник как раз отправляется на самую границу Ойкумены и берет меня с собой.

– А кто твой начальник? – строго, словно на допросе, спросил старый сенатор.

– Клодий Максим, - все тем же ровным голосом ответил Альбин.

– Как! – брови сенатора изумленно поползли кверху: - Ты служишь у Клодия? Того самого?

– Да, одного из самых богатых людей Рима, и, как любит он приговаривать, следовательно, всей земли. Вчера Клодий под великим секретом сообщил мне, что решил утроить, даже удесятерить свое состояние…

– Интересно, каким же образом? – подался вперед молодой всадник.

Пресвитер укоризненно посмотрел на него, мол, не время и не место для таких расспросов, да и Христос сказал, что нельзя работать Богу и мамоне[4]. Затем успокаивающе кивнул замявшемуся Альбину - здесь все свои, видишь, никто даже не знал, у кого ты служишь. И тот продолжил:

– Он сказал, что выкупил у одного работника на монетном дворе большую тайну. Поступил заказ на изготовления динария с сообщением о том, что скоро богатейшее царство Набатея станет римской провинцией.

– Надо же, даже я и отцы-сенаторы ничего не знаем об этом… - ревниво поджав губы, начал сенатор, но пресвитер остановил и его:

– Набатея! – воскликнул он. – Так ведь там много наших и немало пещер в скалах, куда можно спрятать хоть все книги мира!

– Лучшего места не придумать, - согласился сенатор.
– Со времен царя Ареты IV, дававшего покров тем, кто бежал от гонителей веры из Иерусалима, правители этого царства хорошо относятся к христианам.

– И когда же вы будете там? – с появившейся в глазах надеждой заторопил Альбина пресвитер.

– Увы! Судя по всему, далеко не сразу, - вздохнул тот. – Насколько я знаю Клодия, он будет выжидать удобного часа в финикийском городе Тире. Возможно, годами. Но… зачем ждать? Из этого города мне очень даже удобно будет добраться до Набатеи!

– То есть, ради спасения книг ты готов сбежать даже от Клодия? – во все глаза уставился на Альбина молодой всадник.

– Разумеется.

– И лишиться должности, о какой можно только мечтать простому римлянину?!

– Ну да, - словно речь шла о потере самой мелкой монеты — квадранса, невозмутимо пожал плечами Альбин.

– Но как ты собираешься вывезти книги? Ведь будет проверка в порту! – напомнил пресвитер.

Альбин с успокаивающей улыбкой посмотрел на него и сказал:

– Обычно нас никогда не проверяют. Деньги Клодия закрывают глаза всем таможенникам. В любых портах и даже во время войн. Но – в целях предосторожности я положу книги… скажем, в тубусы из-под книг Гомера. Их как раз две: «Илиада» и «Одиссея».

– А если их все же обнаружат? – продолжал сомневаться пресвитер.
– Это не будет нечестно по отношению к твоему начальнику?

– Не думаю! – решительно возразил Альбин.