За ними ползла машина с охранником.

Еще дальше, таясь от них, от охранника и друг от друга, крались Лена и Ваня.

Стас оживленно рассказывал о забавных случаях на раскопках городов позднего Средневековья, о Владимире Всеволодовиче. Рита бросала на него все более и более заинтересованные взгляды.

Обойдя едва ли не все село, они, наконец, вошли во двор бабы Поли, Стас подвел ее к месту, где темнела свежая ямка с камнем, и указал на нее:

– Вот тут была найдена печать и грамота Великого князя Владимира Мономаха.

– Как интересно… - с благоговением обошла вокруг камня Рита. - Это того самого, который Русь крестил?

– У-у… - покачал головой Стас. – Вижу, в Кембриджах и Сорбоннах русских учат чему угодно, кроме истории своей страны. – Он заметил, что Рита обиженно нахмурилась, и поспешил объяснить: - Русь крестил Владимир Святой, которого в народе прозвали Красным Солнышком. А Владимир Мономах был его правнуком. Внуком Ярослава Мудрого и сыном Всеволода Ярославича. Его просто назвали в честь своего великого прадеда. Причем полностью: мирским именем Владимиром и по-христиански – Василием!

– Надо же… Два имени!

– Да, тогда вообще все было по-другому! Люди жили по закону и совести. Наши купцы считались самыми надежными партнерами в мире, и во всех странах предпочитали иметь дело именно с ними. А девушки и молодые женщины жили так чисто, что была даже пословица: «Живая вдова – позор роду…»

Стас замолчал, переводя дух, и Рита заторопила:

– Ну что же ты? Расскажи мне еще что-нибудь про Русь…

– Да простыми словами о ней все равно как-то не получается… - поморщился Стас и вдруг предложил: - Давай я тебе лучше стихи о ней почитаю?

И, не дожидаясь согласия, начал:

Здравствуй, Русь: седые дали,

Плуг и меч, копье и серп,

Край надежды и печали,

Стон дубов и слезы верб…

Все твои озера святы,

Все ручьи твои чисты,

Вкус полыни, запах мяты,

И – кресты, кресты, кресты…

Всё тут мило от березы

До высоких облаков.

То ли росы, то ли слезы

На стогах твоих веков.

Край родной: твои дубравы,

Нивы, села, города -

Память подвигов и славы,

Войн, молитв, любви, труда…

Они поравнялись с храмом, и Стас, остановившись, перекрестился. Рита, умело накладывая на себя крестное знамение, последовала его примеру. Стас продолжил:

Сколько бед прошло над Русью,

Подсчитать я не берусь.

Только низко поклонюсь я

И промолвлю: «Здравствуй, Русь!»

– Ты крестишься по-монашески, совсем как мой дедушка, - дослушав, вдруг с какой-то особой теплотой в голосе сказала Рита и тихо попросила: - Еще…

– Пожалуйста! – охотно согласился Стас и, немного подумав, выбрал самое подходящее, на его взгляд, стихотворение:

Русь моя, Россия!

Испокон веков -

Слез дожди косые,

Стон да звон оков,

Зарево в полнеба,

Горе через край,

Часто вместо хлеба -

Солнца каравай!

Войны, христарадство,

Моры, недород…

Слава и богатство,

И наоборот…

Строилась, горела -

Иногда дотла…

Как ты все стерпела?

Как превозмогла?!

Не за то ли силы

Подавал Бог нам,

Что вели в России

Все дороги в храм,

Что дороже кладов

Издревле для нас: