— Помочь вам поддерживать гения?

— Помогли уже. Пока я концы с концами сводила, он, оказывается, с каким-то галерейщиком в Дюссельдорфе переписывался. Ему понадобилось обновление. Иначе — смерть и творческий кризис. Резко сменить всё: жанр, страну, меня. Он уехал и начал жизнь заново. А то я как камень у него на шее — его слова. Достала своей заботой. Я поменяла свою жизнь на заботу. Которая никому не была нужна. И теперь мне не надо ни о ком заботиться. И жизни нет.

— Но жизнь ваша осталась с вами, — напомнил Шурик, — она никуда не уезжала!

— Да что ты говоришь? Тебе когда-нибудь выпускали всю кровь из жил? Наполняли их взамен водою?

— Нет.

— Потому тебе не понять. Я бы прыгнула с моста. Но прыгать с моста так же бессмысленно, как и не прыгать с моста. Так зачем прилагать лишние усилия? Теперь я могу только сидеть. Дома, у окна. Или тут, под окном. Видишь, на третьем этаже окно открыто? Это моё. С работы ушла. Деньги кончились.

— Вот, — Шурик достал из кармана купюры, которые сунул ему бригадир из соседнего двора. — Вот, я нашел тут, рядом. Вам нужнее. Только выведите меня, пожалуйста, на какую-нибудь улицу.

Нимфа помусолила бумажки, поглядела каждую на просвет.

— Ладно. За такие деньги я, так и быть, подниму задницу и немного поработаю экскурсоводом.

Они спустились вниз. Два поворота в правильную сторону — и Шурик уже стоит на знакомой улице. Только пройти наискосок — и вот тебе, пожалуйста, просторный двор, Тринадцатая редакция, родные, милые лица.

— Улица, — сказала нимфа и удалилась, позвякивая браслетами. Шурик был рад, что случайные деньги достались тому, кому они и в самом деле нужны. А вместе с деньгами он подсунул и контакт.

Правильно заметил Денис — слишком сильные эмоции не дают услышать ни одно желание. Наверное, они и от человека его собственные желания заслоняют. Оттого печальной нимфе и кажется, что в жилах у неё течёт вода, а не кровь.

Сканер эмоций стал новой любимой игрушкой сотрудников Тринадцатой редакции. Не успел Виталик разобраться с текущими делами, как в его кабинет, подталкивая друг друга локотками, вплыли сёстры Гусевы.

— Сокол наш ясный, а мы к тебе с уловом! — пропела Галина.

Ясный сокол недоверчиво посмотрел на Бойцов, но ничего не сказал.

И даже когда старушки вывалили на стол груду контактов — тоже промолчал. И только после того, как выяснилось, что все двенадцать маленьких медных датчиков не содержат вообще никакой полезной информации — взорвался.

— Вы издеваетесь, да? Это всё-таки денег стоит, это не игрушки вообще. Извели кучу материала — ради чего? Ради чего, скажите?

— У-у-у, какой он скучный стал, — расстроилась Марина, — парень, расслабься. Тебя что, Цианид покусал?

— Надо, надо расслабляться — факт! — подтвердила Галина. — Заставлять себя надо! А не сумеешь сам — мы заставим! Вот мы вчера вечером знаешь как хорошо расслабились? Отвал башки вообще! Курнули — и пошли на метро кататься. А там такие люди! Такие странные все! Ну, ты не заметил, а мы, уходя, горсть контактов зацепили. Всем странным подкинули! Только контакты вдруг закончились, а нами заинтересовался охранник станции. Гонялся за нами, гонялся, пока мы не устали играть в прятки. Тогда мы поклялись друг другу всю неделю вести здоровый образ жизни. И охранник исчез. А мы домой пошли.

— Вы не делайте такого больше, пожалуйста, — сгребая истраченные контакты в ящик стола, попросил Виталик. — То есть, курите на здоровье, пейте, людей убивайте. Но оборудование портить завязывайте, ага?

— Копеечной медяшки пожалел для своих боевых товарищей! — попеняла Технику Марина. — Ужо мы припомним тебе!

— А может, прямо сейчас и припомним? — поигрывая ножичком, ухмыльнулась Галина.

Но счастливая звезда хранила Виталика, и кровожадным планам не суждено было исполниться. Постучав в дверь и, кажется, вытерев ноги о несуществующий половик, в кабинет вошел Денис.

— Извините, если я помешал. У меня вопрос. По делу.

— Вот — смотрите, учитесь! — указал на Дениса Виталик. — Человек пришел по делу, и всё равно извиняется! А вы…

— Мы когда по делу к тебе придём, чтоб голову отчекрыжить — тоже извинимся, — посулила Галина, зачехляя убойный инструмент.

Виталик глубоко вздохнул, ударил пальцем о палец, выставляя защиту, и с надеждой взглянул на Дениса: мол, ну ты-то хоть что умное скажи.

— Я посмотрел на того парня, как ты и просил, — немного помолчав, заговорил Денис, — послушал его желание.