Но Игорь не успел ничего ответить, потому что неожиданно в зале громко заиграла бойкая мелодия – это был, как ни странно, «собачий вальс», который оказался сигналом к следующей части программы.

Публика поспешно начала занимать стулья, расставленные у стен, и пододвигать их ближе к сцене. Игорь последовал этому примеру, нарочно устроившись отдельно от Бабуси – он все еще кипел злостью на пронырливую старуху, которая лезла буквально во все дырки, куда ее никто не просил соваться.

Следующая часть конкурсной программы заключалась в том, что каждый владелец своего персидского сокровища под музыку выходил с кошкой на руках на маленькую, импровизированную сцену, довольно долго ходил по ней туда и обратно, потом ставил кошку на небольшой куб, изображающий подиум, предлагая всем отдельно полюбоваться ее красотой, и потом очень неохотно удалялся со сцены.

Жюри тем временем не дремало, а выбрасывало наверх карточки с баллами – хоть убей, Игорь совершенно не мог понять, что и как тут можно оценить, потому что на его взгляд отличались друг от друга лишь хозяева и хозяйки кошек, но не сами вялые, пушистые консурсанты.

По количеству мелькавших на сцене шляпок, бус, перстней, длинных подолов юбок, чувствовалось, что многие дамы основательно подготовились к выступлению, и для них это был особый праздник – редкая и счастливейшая возможность покрасоваться на сцене перед истинными ценителями кошачьей красоты на руках со своей любимицей.

Видно было, что старички тоже продумывали свой имидж – один из них вышел на сцену со старомодной тросточкой и в соломенной шляпе, другой поразил воображение дам совершенно министерскими подтяжками, которые удерживали в его штанах похожий на арбуз живот.

Мало того, все без исключения выступающие старались на сцене как-нибудь оригинально себя преподнести – кто-то беспрерывно посылал воздушные поцелуи, кто-то скакал козликом, другой то и дело пританцовывал или, наоборот, хромал, изображая из себя развалину, и потом вдруг эффектно

разгибался, давая понять, что всего навсего притворялся.

Наверное, в этом странном, стариковском шоу заключался для посвященных особый интерес и даже юмор, но Игоря однообразное зрелище очень быстро утомило, и он даже уже начал уже жалеть, что согласился с Бабусей сюда придти.

Самые молодые женщины, красующиеся перед ни сцене, хоть и старались под слоем косметики скрыть свой истинный возраст, но на самом деле годились Игорю в матери, а некоторые и в бабушки, так что остановить взгляд было совершенно не на ком.

Он покосился на Бабусю, которая сидела недалеко за его спиной, и заметил, что она украдкой достала свой кисет с табаком, наверное, тоже ища способы хоть как-нибудь скрасить скукотищу.

– А-а-апчхи! – услышал Игорь через некоторое время за спиной знакомый чих.

Сидя на жестком стуле недалеко от кошачьего стола, от которого противно несло рыбой, он даже вроде бы как слегка вздремнул с открытыми глазами, потому что никак не мог до сих пор как следует отойти после сумасшедшей ночи с погоней.

Представление тянулось так долго и нудно, что Игорь понял, что означает странное выражение – тянуть кота за хвост. Тянешь, тянешь, и он будет мяукать…

Но снова неожиданно громко грянула музыка, что-то вроде военного марша, и Игорь очнулся.

Бабуси в зале почему-то уже не было. Надо же, ушла, ничего ему не сказав. Ну и слава Богу!

Игорь все же был порядком зол на старушку, которая, оказывается, не только совершенно совершенно откровенно за ним шпионила, и даже не считала нужным этого скрывать!

Он уже тоже хотел было незаметно встать с места уйти из зала, но тут застыл от неожиданности: на сцене появилась Фаина Борисовна, прижимающая к груди белую, пушистую кошку.

Неужто отыскалась пропащая? Или это какая-нибудь ее личная лечебная Глоба?

Соседка подслеповато щурилась, и растерянно озиралась вокруг, явно не понимая, куда она попала.

– Одних людей я тут ищу, – сказала она виновато, обращаясь в зал. – У меня для них срочное сообщение.

– Я ее не пускал, она сама прорвалась, – громко прошипел охранник мужчине, который выступал устроителем этого непонятного шоу, и с умным видом вел конкурсную программу.

Игорь обратил внимание, что во внешности конферансье тоже было что-то кошачье – такая же мягкая улыбочка, небольшие усики над губой, но при этос на редкость неприятный, хищный взгляд.

Фаина Борисовна продолжала топтаться перед зрителями, но вдруг неловко запуталась в проводах, споткнулась и рухнула на сцене, и при этом ее кошка так и осталась покоиться на полном бюсте женщины, словно была там приклеена.

В зрительном зале кто-то робко захлопал.

– Видишь, как послушно сидит, – прошептал кто-то из соседей Игоря. – Можно подумать, что игрушечная.