И теперь Полина снова обращалась к Жоре Овсянникову за помощью.

Мы доехали до отделения, и Полина сказала:

– Я поднимусь наверх, а вы сидите в машине. Коле там вообще делать нечего, а в машине его оставлять одного вообще опасно. Я скоро вернусь.

Вернулась Полина минут через двадцать. Глаза ее возбужденно блестели.

– Ну что? – спросила я у нее. – Ты рассказала Жоре?

– Пока нет. Сказала, что после все объясню. И, наверное, придется. Но сперва нужно наведаться к этой дамочке.

– Так что там на пленке? – поинтересовалась я.

– Компромат. На нее. Наша милейшая мадам развлекается с очень приятными молодыми людьми.

– Как, сразу с обоими? – ужаснулась я.

– С троими, – буркнула Полина, покосившись на Кольку. – Едем! Но Колю сперва отвезем домой.

– Почему, я не хочу! – запротестовал мальчишка. – Я хочу пленку посмотреть!

– Хватит! – рявкнула на него Полина. – Я тебе дам – пленку посмотреть! И вообще, я еще поговорю с тобой насчет твоего поведения, оторвяга! Попробуй еще только что-нибудь учудить у Ольги Андреевны – уши оборву! Она из-за тебя от работы отказалась, мерзавец!

В том, что Полина может запросто оторвать ему уши, Колька не сомневался. Поэтому он сразу же замолчал и сложил ручки на коленях как примерный мальчик. Полина довезла нас до моего дома и самолично препроводила Кольку в мою квартиру.

– Все, – выдохнула она, возвращаясь в машину. – теперь вперед!

Мы снова ехали к магазину «Волна».

– Послушай, Полина, мы же так и не узнали, где они живут. А у бабок спрашивать больше нельзя – могут вообразить черт знает что.

– А ничего у них спрашивать и не надо. Они же сказали, что эта парочка живет на пятом этаже. А уж на этаже квартиру найти – проще простого!

Мы вошли в подъезд и поднялись на пятый этаж. Полина позвонила в первую попавшуюся дверь. Никто не открыл. Я позвонила в другую, и тут дверь нам открыла та самая ярко-рыжая мадам, за которой мы следили. Глаза у нее были красные, почти как волосы, и заплаканные.

– Вам кого? – спросила женщина.

Полина резким движением толкнула женщину в квартиру, вошла, втащив меня следом, и быстро захлопнула дверь.

– Что вам нужно? – с ужасом спросила рыжая. – Вас они послали? Я буду кричать!

– Кричать не советую, – спокойно произнесла Полина, усаживаясь в мягкое кресло и вытягивая ноги.

Я стояла в дверях, женщина сидела на полу. Очевидно, она думала, что я обладаю не меньшей прытью, чем Полина, потому что не делала попытки рвануть мимо меня в коридор. Я еще не знала, что задумала сумасшедшая Полина, поэтому стояла и помалкивала, надеясь, что ничего криминального и нам не придется потом отвечать в милиции за свои действия. Хотя разве не криминал ворваться в чужую квартиру, не имея на это никаких полномочий?

– Вы лучше сядьте на стул, – продолжала между тем Полина, обращаясь к женщине, – и давайте спокойно поговорим. Во-первых, у меня есть доказательства вашей супружеской неверности, – с этими словами сестра достала из сумочки пленку и помахала ей перед носом у женщины. – Во вторых, мне известно, что вы платите шантажистам. И в-третьих, вас подозревают в убийстве Анжелы Коринской.

При последних словах Полины лицо женщины прямо вытянулось.

– То есть… как – в убийстве? – растерянно произнесла она. – Вы о чем говорите?

– Да все о том, милочка, – усмехнулась Полина. – Человек двадцать в кафе слышали, как вы угрожали Анжеле Коринской, что убьете ее. И вот теперь она мертва. Зарезана. И сделать это могли только вы.

Женщина совсем растерялась.

– Господи, да что вы такое говорите? – шепотом проговорила она и вдруг разрыдалась.

– Ох, ну только этого еще не хватало! – разозлилась Полина. – Вы не плачьте, а лучше отвечайте на наши вопросы! Оля, принеси ей воды!

Я побежала в кухню, наполнила стакан водой и принесла женщине.

– Пейте! – приказала Полина.

Женщина была близка к истерике. Она просто вся тряслась, захлебывалась, мне даже было ее жалко. Полина потопталась на месте, потом подошла ко мне, выдернула стакан и стала совать его женщине.

– Н… Н-не на-до, – заикаясь, произнесла жена Семена. – Я в-воды не хо-чу… Лучше…

– Чего лучше?! – гаркнула Полина. – Пейте, говорят вам! Пейте и успокаивайтесь.

От Полининого крика успокоиться было весьма проблематично. Поэтому выступила я.