– Ты что, в самом деле думаешь, что эти смерти связаны? – удивленно спросил Жора.

– Не знаю. Но вдруг? Ведь, по-моему, никто из сегодняшних ее знакомых ее не мог убить? Значит, здесь замешано прошлое!

– Не знаю, не знаю… – протянул Жора. – Три убийства с разрывом в столько лет… А ты уверена, что это все-таки не… – Жора покосился на дверь в зал.

– Нет, что ты! Теперь я в этом абсолютно уверена!

– Ну так потряси его! Пусть вспоминает, паршивец, может, его кто видел, как он в квартиру лез? Пока-то это дело на нем висит, подлеце! А мне его покрывать приходится!

– Ладно, потрясу. А ты про отца узнай.

– Хорошо.

Когда Жора ушел, Колька выглянул из зала и попросил:

– Полина, научи меня драться!

– Что? – удивилась я. – Зачем это? Ты же, наверное, в стольких уличных драках участвовал, что лучше меня умеешь это делать.

– Нет, я хочу профессионально научиться!

– Ну… – я неуверенно осмотрела мальчишескую фигурку. – Ну давай попробуем.

Я рассказала ему кое-что о карате, показала пару простейших приемчиков и сказала:

– Становись напротив меня и замахивайся.

Колька встал и занес ручонку для удара, которую я мгновенно перехватила и сшибла его с ног. Правда, я не дала мальчишке упасть, подхватив его.

– Знаешь, в чем твоя ошибка? – сказала я расстроенному и уязвленному пацану. – Ты всю силу переносишь на удар, забываешь об опоре. И в этот момент становишься очень уязвимым: тебя легко сбить. Ты весь сосредоточился на этом ударе, а о самозащите забыл. Давай-ка попробуем еще раз…

Занятие наше растянулось часа на два. Я сама увлеклась этим, забыв про ужин. Но первые признаки зарождающихся возможностей я успела увидеть.

– Молодец! – похвалила я мальчишку. – Нужно тебя побаловать немного. Чего бы тебе хотелось вкусного?

– Сигарет, – сразу же ответил пацан.

– Мы же договорились, – строго сказала я.

– Тогда мороженого, – подумав, заказал Колька.

– Хорошо. Сейчас я спущусь на пару минут в магазин и куплю. А ты будь дома.

Я отперла входную дверь, но замешкалась в коридоре, потому что забыла спросить, какое именно мороженое хочет Колька. Я уже открыла рот, чтобы выяснить это, но тут увидела, что сверху стекает какая-то жидкость с очень характерным запахом…

Признаться, я чуть не заорала от ужаса: откуда-то с потолка в подъезде стекала серная кислота!

Когда она стекла вся, я осторожно высунулась на лестничную клетку и подняла голову: над моей дверью была сооружена какая-то сложная конструкция, которая удерживала пузырек с серной кислотой! Она была построена таким образом, что когда дверь открывалась, пузыречек наклонялся и опрокидывал свое содержимое на выходящего! И если бы я не задержалась, то сейчас мое тело было бы просто разъедено!

Что же это такое? Явно не шуточки! Кто-то мне угрожает, но кто? Неужели из-за того, что я взялась за расследование смерти Анжелки? Но кто об этом знает? Только Антонина Матвеевна и Вера. Да еще Дрюня. Но подозревать Дрюню совсем уж смешно, Антонина Матвеевна тоже вне подозрений, а у Веры вроде как алиби, то есть она к этому делу непричастна. Следовательно, зачем ей меня предупреждать? Или это вызвано чем-то другим?

Я спускалась по лестнице, ломая голову над случившимся. На лавочке я увидела расстроенную Светку Косулину.

– Ты чего, Свет? – спросила я удивленно, присаживаясь рядом.

– Опять… опять этот выродок… – прошептала Света.

– О ком ты говоришь? – удивилась я.

– Об этой скотине, которая мне всю жизнь отравила! – расплакалась Светка. – Которая то мне дверь мажет, то змеюку подсовывает, то моему Диме колеса протыкает! А теперь еще на меня сверху горшок цветочный сбросила!

– Как? – разинула я рот.

– Вот так! Выхожу я сегодня из дома, а на меня горшок с цветами падает! А весит он, между прочим, не сто граммов! И чуть мне не по башке!

Честно говоря, после этого мне стало не по себе. Я подумала – а уж не целенаправленная ли это акция против девушек нашего двора? Ведь пузыречек с серной кислотой – это вам не водичкой из брызгалки обрызгать!

Я рассказала Свете о своем случае. Она удивленно подняла брови:

– Ты думаешь… ты думаешь, это все связано?

– Не знаю. Но то, что это серьезно, не сомневаюсь.

– Но кому мы помешали и чем?

– Не знаю, Света, – вздохнула я. – Нужно это все как следует обдумать.