– У вас что, сын пропал?

Полина кивнула головой и заплакала еще сильнее.

– А… вы хорошо искали?

– Да, – тихо ответила Полина. – И не только мы.

– На Кумыске были? – деловито спросил Эдик.

– Были, – машинально отвечала Полина, совершенно забыв о том, что Эдик вламывался к нам в дом. И что благодаря ей его упекли в ментовку. Она разговаривала с ним просто как с человеком. – И все подвалы проверили, все рассадники, все морги…

– А на Увале?

Полина вскинула голову.

– А там-то что нам делать? – удивленно спросила она.

– Так там место одно есть. Почти никто туда не ходит – страшно. Шахта там заброшенная. Так, может быть, там и спрятали… тело?

– Чего? – сжала кулаки Полина. – Какое тело? – она медленно начала подниматься со кресла.

Эдик вжался в спинку стула.

– Да я что, я ничего, – заговорил он испуганно. – Я просто так сказал.

Полина смерила его мрачным взглядом. Потом посмотрела на Жору и сказала:

– Едем туда!

Жора только руками развел. Потом, услышав, что Полинины каблуки громыхают уже где-то на лестнице, крикнул:

– Где эта шахта-то?

– Да там, на Увале, через лесок вправо пройти.

– Короче, вспоминай дальше свои грехи. Если что найдем там – снисхождение тебе обещаю!

С этими словами, обращенными к Эдику, Жора выскочил из кабинета. Эдик сразу снова утух и принялся тупо грызть ногти.

Я побежала вслед за Жорой. Полина уже сидела в машине. Мы впрыгнули туда же, и машина понеслась к Увалу, старому району в окрестностях Тарасова.

Было уже темно. Место, к которому мы подъехали, и вправду было жутким. Невидимые птицы издавали какие-то странные звуки: то ли стонали, то ли плакали. Мне постоянно казалось, что кто-то вот-вот протянет ко мне из-за кустов костлявые руки и схватит.

Когда подол моего платья зацепился за высокий куст, я взвизгнула и рванула так, что все разом вздрогнули, повернулись в мою сторону, а Жора вскинул ствол.

– Ничего, ничего, – застенчиво сказала я, поправляя разорванный подол, – не беспокойтесь, пожалуйста…

Все молча отвернулись и продолжили путь.

– Где-то тут должна быть эта шахта, – глухо произнес один из Жориных коллег.

Мы прошли еще немного и, наконец, увидели ее. Шахту то есть. Подойдя к ее краю, мы заглянули вниз. Глубокая темнота открылась перед нашими глазами.

Жора осторожно пошарил руками и сказал:

– Подъемное устройство цело. Попробуем спуститься.

Полина сразу же шагнула к нему, но Жора мягко отстранил ее и сказал:

– Только мужчины. Тебе туда лезть нечего.

Лифт был совсем старый, он проржавел насквозь, но еще функционировал. Жора и еще один парень стали спускаться вниз. Полина стояла, глядя вниз и святя туда фонариком.

Вскоре лифт поднялся. Оттуда вылезли Жорин напарник и сам Жора с Колькой на руках!

Полина бросилась к ним.

– Осторожнее, подожди, – тихо сказал ей Жора. – Он, похоже, в шоке.

– Господи! – воскликнула Полина, забирая у Жоры мальчика. – Он хоть жив?

– Жив, но, кажется, сильно напуган.

Глаза у Кольки были закрыты. Полина наклонилась к его лицу и принялась шептать что-то на ухо, гладя по лицу. Наконец, мальчик открыл глаза. Он посмотрел на Полину, и на лице его отразилась слабая улыбка. Потом он попытался что-то сказать, но вдруг всхлипнул, затрясся всем своим худеньким телом. Полина прижала его к себе покрепче и чуть ли не бегом побежала к машине.

– Надо же, надо же, – все никак не могла я успокоиться. – Кто бы мог подумать? Если бы не Эдик…

– Да, вот и от бандитов ваших толк нашелся, – усмехнулся Жора. – Не зря их арестовали. За такое я им даже кое-какие поблажки организую.

И я посчитала, что это будет справедливо.

– Где он там был-то? – спросила я у Жоры, пока Полина не слышит.

– Сидел в каком-то ящике типа клетки. Вернее, лежал.

Я ахнула про себя. Господи, да кто же это с ним так?

Ночевать я поехала к Полине. Она была очень возбуждена, постоянно тискала Кольку и не знала, как его уложить на сиденье, чтобы ему было удобнее.

Дома она немедленно спустилась на нижний этаж, решительно подняла среди ночи своего соседа-врача и притащила к себе, настоятельно требуя, чтобы он немедленно осмотрел Кольку.

Тот пришел в пижаме, осмотрел мальчика, не нашел никаких травм или ушибов, прописал успокоительное и ушел досыпать.

– Полина, успокойся, – сказала я сестре. – Завтра я с ним поговорю, если будет нужно – проведу сеанс, и все будет нормально. Самое главное, что он жив и нашелся. Видишь, не зря ты Эдика отколошматила. А сейчас его лучше ни о чем не расспрашивать. пускай отдохнет. Давай спать.