Сьюзен с подозрением посмотрела на магазин одежды, но больше не увидела ни единого недружелюбного лица. Если мисс Грей и мисс Девоншир по-прежнему за ними подглядывают, то делают они это из окна магазина.

– Вы сделаете это? – настаивал мистер Форрестер.

– Зачем? – невозмутимо спросила Сьюзен.

– Видите ли…

На мгновение Сьюзен показалось, что судья на ходу придумывает свой ответ.

– Я расследую одно дело, связанное с женской одеждой.

– А что там можно расследовать? Неровные швы?

– Мне сказали, – снова шепотом заговорил судья, – что у нас торгуют французским шелком. Возможно, вы слишком нежны и далеки от таких дел, чтобы обращать внимание на подобные вещи, однако торговля с Францией запрещена законом. Если шелком действительно торгуют, то я должен выяснить, откуда он к нам попадает. Для этого мне и необходима ваша помощь.

Господи, да это же проще простого! Французский шелк попадает сюда из Франции! Все, загадка решена.

– А какое отношение ко всем этому имеет мистер Ботуик? – поинтересовалась Сьюзен. – Не разумнее ли последить за магазином одежды?

Мистер Форрестер помотал головой.

– Это слишком рискованно, – сказал он. – На девочек начнут обращать внимание. Ну скажите, сколько времени одна женщина может провести в магазине одежды?

Без сомнения, этот человек никогда не бывал в Лондоне. Или по крайней мере после того, как окончил школу.

Сьюзен никогда в жизни не слышала о такой нелепой стратегии. Вдобавок ко всему его тайна никакой тайной на самом деле не была. Она имеет дело с пиратами, привидениями, убийцей, таинственной шкатулкой с драгоценностями и беспомощной женщиной, сидящей на цепи в подвале, а он хочет узнать, откуда сюда попадает французский шелк!

– Итак, – проговорила Сьюзен, пытаясь внедриться в его воображение, прежде чем оно поблекнет, – имеет смысл следить за мистером Ботуиком по-то-му…

– …потому, что он может что-то пропустить. Разве вы не слышали, о чем они там говорили? Он везет мисс Девоншир на ассамблею. Судя по тому, что мне известно, предложение руки может последовать в любое мгновение. Я уверен, что он знает все о ее жизни. Они весьма серьезно настроены.

– Весьма серьезно?… – эхом отозвалась Сьюзен. На этот раз гнев, а не страсть, вскружил ей голову. Мистер, Ботуик имеет бесстыдную привычку перескакивать с цветка на цветок, как ненасытная пчела! Да он никогда никем другим и не притворялся. Но целовать ее… да еще не один раз! Зная при этом, что он вот-вот женится!… Неудивительно, что он выскочил в окно, когда их едва не застали целующимися. И неудивительно, что мисс Девоншир так возненавидела ее.

Сьюзен с такой яростью посмотрела на мистера Ботуика, который все еще играл с камушками, что ее взгляд должен был обжечь его. Эван с удивлением оглянулся и уронил камень, который уже занес над водой. Сьюзен несколько мгновений смотрела ему в глаза, а затем вновь перевела взор на судью. Который, как теперь выясняется, был полным идиотом. А как иначе, если уж он решил, что столь дурацкий план может привести к чему-то хорошему. Конечно, она должна попробовать, но ей повезет, если мистер Форрестер и его сомнительные умственные способности не окажутся пшиком. Не стоит рассчитывать на то, что он поможет ей и ее кузине, ведь самое сложное, на что он способен, – это нанять экипаж. И кого вообще интересует французский шелк? Да, ввозить его незаконно – как и французский бренди, который все жители города пьют ведрами. А их местный судья – пустоголовый болван.

Сьюзен с отвращением пнула ногой землю.

И тут она краем глаза заметила какое-то движение неподалеку от них: это приближался мистер Ботуик. У нее оставались считанные мгновения, чтобы завершить разговор с судьей с глазу на глаз.

– Мистер Форрестер, вам что-нибудь известно о могилах в каменном саду позади Мунсид-Мэнора? – спросила она.

Судья кивнул:

– Все о них знают. Одна принадлежит Жан-Луи Бону. Вторая – его жене.

Итак, он знает.

– А почему на ее могильной плите нет надписи?

– Потому что ее не благословил священник. Насколько я помню, она покончила жизнь самоубийством.

Вот, значит, как! Бедная женщина тридцать лет находилась под замком и сбежала из тюрьмы единственным доступным способом – лишь для того, чтобы ее, истекающую кровью, застрелил собственный муж. Сьюзен сильно сомневалась в том, что это можно назвать самоубийством. Равно как и в том, что сад Мунсид-Мэнора хоть чем-то напоминал освященные кладбищенские земли. Впрочем, она не стала продолжать разговор на эту тему, ведь мистер Ботуик был уже совсем рядом. Пора заканчивать беседу.

Но объяснение мистера Форрестера было неполным.

– А как же третья? – спросила она.

Мистер Форрестер шел рядом с ней, а мистер Ботуик – сзади.

– Третья – что? – не понял судья.

Сьюзен поежилась, вспоминая пустые мраморные плиты.

– Я говорю о третьей могиле, – пояснила она.

Мужчины остановились и посмотрели на нее с недоумением.

– А что, есть и третья?!

Перед Сьюзен материализовалась призрачная фигура мертвого мистера Ботуика.