– Нет, это не удивительно, это оскорбительно. Я… - ее сердитые слова прервались вскриком удивления, когда он подхватил ее на руки и начал покачивать возле своей груди. – Что вы делаете?

Он посмотрел вниз на ее удивленное лицо.

Из горла Изобеллы вырвался вздох от пылающего жара его взгляда.

– У меня внезапно возникло крошечное желание обсудить проклятие или зверей, или сестер, - прохрипел он. – Ты так прекрасна.

Она задрожала, ее мысли все больше путались, когда чистое желание затопило ее. Его руки могли сломать ее, но, тем не менее, они обнимали ее нежно и заботливо. Как будто она была хрупким сокровищем, а не старой девой с пронзительным голосом. Возможно, это было грешно, но она еще никогда не испытывала столь поразительного чувства.

– Нет, я – слишком худа и у меня очень рыжие волосы, - она чувствовала необходимость поспорить с ним.

Его брови сошлись, когда он нес ее глубже в туман.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Не нужно было никому говорить об этом. У меня есть зеркало.

– Оно, должно быть, испорченное. – Серебро пристального взгляда вспыхнуло, когда он вглядывался в ее лицо, останавливая глаза на подрагивающих губах. – Почти вечности я собирал самые красивые и редкие предметы роскоши, но ни один полностью не удовлетворял мой взыскательный вкус, как это делаешь ты.

Она горела изнутри от потребности, которую не могла понять. Это было пугающее ощущение.

– Вы должны отпустить меня.

– Если ты настаиваешь.

Она была поражена, насколько быстро он с готовностью согласился. Будучи существом или обычным человеком он вряд ли кого-нибудь слушался.

Слишком поздно она поняла свою ошибку. Опускаясь, он плавно положил ее на ложе из мягкого мха и накрыл ее своим крепким телом. Все это произошло так стремительно, что она не смогла откатиться.

А потом уже у нее не было никакого желания откатываться.

Бэйн зашипел от острого наслаждения.

Чертовый огонь, она прекрасно подходила под него. Столь маленькая, столь изящная. Как лесная нимфа, которая заблудилась у его логова.

И такая горячая.

Его глаза закрылись, когда ее тепло окутало его. Это было так давно, что он уже почти забыл, какое это чистое удовольствие, держать женщину в своих руках.

Плавность ее линий, сладость ее аромата, звуки ее дыхания, когда она двигалась под ним.

Она была всем, что он потерял. И он желал ее с такой дикой потребностью, которая вызывала стон глубоко внутри него.

– Изобелла.

Его руки нежно коснулись ее груди, но к его облегчению, она не пыталась его оттолкнуть.

– Это не то, что я имела в виду.

Бэйн посмотрел на нее из-под опущенных ресниц.

– Твое сердце трепещет, - пробормотал он. – Ты боишься?

Она растеряно покачала головой.

– Должна была бы. Я не знаю, кто ты, и что ты.

– Если ты все же настаиваешь, то можешь называть меня Бэйн.

– Бэйн [4] , - она подумала мгновение. – Это странное имя, но оно подходит тебе.

– И что же ты имеешь в виду?

Неожиданно она переместила руку, чтобы коснуться его щеки.

– Я подразумеваю, что ты больше, чем просто человек.

Он стиснул зубы от острого укола желания.

Ее прикосновение было острожным, но даже этого вполне хватило, чтобы зажечь голодное пламя желания, охватившее его тело.

– Не в данный момент. Ты разбудила чувства, которые, как я думал, я забыл навсегда, - он опустил свою голову, чтобы спрятать лицо в атласе ее волос. – Ты так сладко пахнешь. Как цветы на лугу.

Он ощутил ее сбившееся дыхание.

– Ох, это безумие.

– Безумие, действительно, - Он повернул голову, чтобы прижаться губами к ее виску, его руки развели в сторону ее тяжелый плащ и мучили тесемки на ее груди.

– Бэйн.

– Мне нужно увидеть тебя. Прикоснуться к тебе. Это желание словно лихорадка в моей крови, - пробормотал он, приподнявшись, чтобы стянуть вниз развязанный лиф ее платья. Рычание завибрировало у него в груди, когда он увидел изгиб ее груди. В блеклом свете ее кожа была прекрасна, как редкий жемчуг, маленькие холмики ее грудей венчались розовыми сосками.

В течение долго времени он рассматривал ее в ошеломляющей тишине. Не просто желание обездвижило его. Или жар в его чреслах, напрягшихся в ожидании разрядки. Хотя прошло два столетия с тех пор, как он наслаждался восхитительными ощущениями, он вспомнил страсть и желание отметить женщину. Как свою собственною женщину. Но что-то еще было в огне, охватившем все его тело. Странная нежность и жесткая потребность обнять ее своими руками и никогда не позволить ей уйти.

Эта девушка совершенно не походила на ту, которая предала его. Она была храброй и благородной, и готовой рискнуть всем ради тех, кого она любит.