Я полезла в шкаф, где под горкой простыней и пододеяльников хранились мои сбережения. Полина всегда ругала меня за это и говорила, что это самое любимое место воров. И что прятать туда деньги просто глупо. Но я так привыкла, поэтому держала деньги только там. Да и какие воры могут быть в моей квартире? У меня и брать-то нечего.

Я долго перебирала простыни, не решаясь залезть под нижнюю, чтобы подольше оставаться в блаженном неведении относительно своих капиталов.

Но все равно час искупления должен был пробить рано или поздно. Я сунула руку вниз, и… дрожь пробежала по моему телу. Удар оказался слишком силен. Я, конечно, знала, что денег осталось мало, но не настолько же. Еще надеясь на чудо, я пошарила под простынями. Но чуда не произошло. Кроме жалкой сотни, зажатой в моей руке, там больше ничего не было.

Значит, так. Раз уж я так лопухнулась, то с сегодняшнего дня вести бюджет жестко и экономично. Ничего лишнего и дорогого. Никаких колбас, никакого мяса, сыра, конфет…

Суп варить только из бульонных кубиков, а лучше вообще не варить. И стараться есть пореже. Единственное, что можно себе позволить, так это бутылочку винца. Недорогого, конечно.

Я почувствовала, что мой организм очень плохо воспринял этот удар. Он не был к нему готов. И как бы не сломался совсем. Поэтому просто необходимо подкрепить его бабушкиной наливкой.

Когда я спасла свой организм от страшной поломки, то полезла в холодильник. В нем осталось только два яйца и баночка, на дне которой оставалось немного майонеза.

Я решила сварить только одно яйцо. Потом подумала, что оставшееся все равно не сделает мне погоды.

Я сварила себе оба яйца вкрутую, разрезала пополам, залила остатками майонеза и стала есть. Потом долго пила чай с клубничным вареньем, которое изумительно варит наша бабушка. И что бы мы делали без нашей дорогой бабули?

После завтрака посуды в раковине прибавилось. Вот ведь коварная вещь эта посуда! Прямо хоть не ешь совсем!

Я посмотрела на часы и увидела, что уже половина первого. Лучше позвонить Наташе. Ведь она сказала, что будет дома после двенадцати.

У Наташи никто не ответил. Ладно, подожду. Тут позвонила Полина и рассказала, что уже разговаривала с Жорой по телефону. Она позвонила ему на работу и как бы между делом спросила, как продвигается расследование. Жора завздыхал и сказал, что хреново. Более того, к происшествию с Литвиновым прибавился еще и труп неизвестной женщины, найденный в том же доме на улице Некрасова под лестницей.

О нахождении трупа сообщила одна из жилиц дома, которая утром спустилась в подвал. Документов у убитой женщины с собой не было.

– Нужно будет все рассказать Жоре, – заключила Полина.

– Что «все»? – не поняла я.

– Все, что нам известно. И про женщину, и про кассету. Теперь все сложилось так, что скрывать больше нельзя.

– Ты сама ему расскажешь?

– Вообще-то хотела вместе с тобой.

– Но у меня, понимаешь, назначен сеанс, ты же помнишь, – решила я отвертеться. Ведь Полина наверняка собирается ехать к Жоре на работу, а мне в милиции появляться даже не хочется.

– Отложи сеанс. Ты ведь не договорилась на конкретное время?

Я тяжело вздохнула. Мои планы не подчиняться больше Полининым прихотям рушились на глазах. Она просто давила на меня.

– Ладно, – обреченно сказала я. – Я сейчас приеду.

– Зачем? Я сама за тобой приеду, – великодушно предложила Полина.

– А как же твоя машина? – спросила я.

– А что машина? – не поняла Полина.

– Ну, ты же говорила, что она барахлит?

– А… Ты знаешь, уже все в порядке, – успокоила меня сестра. – Жди меня.

Я поняла, что уборкой заняться не удастся. Вот так всегда! Только решишь как следует поработать, как кто-нибудь обязательно отвлечет!

Полина приехала через полчаса. За это время я все-таки сумела справиться с отмокающей в раковине посудой, переоделась и накрасилась.

Поля порадовалась, что я уже готова. Она даже не стала проходить, а стояла в прихожей, покручивая на пальце ключи от машины.

Я надела куртку и пошла вслед за ней к машине. Полина нажала на газ, и мы поехали к Жоре.

Овсянников, хоть и был мрачен из-за заморочек по работе, обрадовался при нашем появлении.

– Садитесь, девочки, – пригласил он нас.

Мы опустились на стулья. Полина глубоко вздохнула и посмотрела на Жору взглядом, в котором сквозили виновность, покорность и безграничная любовь. Умеет Полина надевать маски!

– Поленька, ты что-то хочешь мне рассказать? – спросил Жора.

– Да, Жорочка, – кротко ответила Поля. – Мы обе хотим.

– Так я слушаю.

Полина начала рассказывать, все время поглядывая на меня, чтобы и я ее поддержала. Но я молчала. Жора слушал внимательно. Сперва его лицо не выражало ничего, кроме любования бывшей женой, но когда смысл ее рассказа начал до него доходить, Жора стал наливаться красным соком. К концу Полининого повествования он вскочил со стула и заходил по кабинету. Когда Полина замолчала, Жора понял, что пришел его черед, и стал орать на нас. Вернее, больше на Полину.