– Ты куда? – рванулся за ней Чулков.

– Я устрою этой Канарейкиной! Я ее вышвырну оттуда! – донесся голос Наташи уже с лестницы.

– Гена, останови ее, что ты стоишь! – простонала Светлана Алексеевна, не отрывая руки от сердца.

– Да я… – пожал плечами Чулков, потом, махнув рукой, повернулся и побежал за своей сумасшедшей невестой.

– Боже мой, боже мой! – раскачиваясь в кресле, закрывая лицо руками, стонала Светлана Алексеевна. – Все, все кувырком! В сумасшедший дом наше жилище превратилось! Господи, за что?

Виктор молча встал, спустился вниз и вскоре вернулся, неся в руке стакан, в котором были налито какое-то лекарство.

– Вот, мама, выпей и успокойся.

Светлана Алексеевна крупными глотками выпила лекарство.

– По-моему, вам лучше лечь, – мягко предложила я. – Разговор можно и отложить. Тем более, что от Наташи, как мне кажется, я ничего нового не узнаю, кроме того, каким подлецом был ее отчим.

– Да, – соглашаясь, прошептала Светлана Алексеевна, и я не поняла – соглашается она с моим мнением о Наташе или с тем, что ей самой нужно прилечь. – Вы извините меня, я действительно пойду лягу, – она поднялась, прижимая руку к сердцу.

– Я сейчас отведу маму и вернусь, – повернулся ко мне Виктор.

Я кивнула.

Вернулся Виктор минут через пять.

– Мама уснула, – сообщил он. – Если хотите, можете поговорить со мной в моей комнате. Правда, не уверен, что смогу сообщить вам что-то важное.

– А что, Наташи с Геннадием нет?

– Похоже, ему не удалось остановить свою импульсивную невесту, – улыбнулся Виктор. – Представляю, что она сейчас там устроит!

– А вы так спокойно реагируете? Вас не шокирует, что у вашего отца была любовница?

– В принципе, нет, – пожал плечами парень. – Видя, какой стала мать в последнее время, я его вполне понимаю. Не будем рассуждать, морально это или аморально.

– Не будем, – согласилась я. – Каждый живет, как хочет.

– Ну, что, пойдем в мою комнату? – Виктор подал мне руку, подхватывая под локоток.

Мы прошли по коридору в комнату Виктора. У него было очень уютно. Во всяком случае, мне понравилось здесь гораздо больше, чем в предыдущей комнате.

Во-первых, здесь не было идеального порядка, который я ненавижу. На письменном столе стоял компьютер, рядом лежало несколько дискет.

На тумбочке в углу – музыкальный центр. Огромное множество дисков и аудиокассет вперемешку разместились рядом.

Диван, два кресла, шкаф для одежды – комната была просторной.

Над письменным столом висели две полки. На одной стояли учебники, другая была завалена всякой всячиной, разными безделушками и сувенирчиками, так милым моему сердцу.

Этот уголок скорее походил на принадлежащий девушке, но я уже говорила, что в Викторе наблюдалась некоторая феминность. Очень легкая. На какой-то миг я даже заподозрила его в тенденции к нестандартной сексуальной ориентации, но, понаблюдав за ним повнимательнее, откинула эту мысль. Мой опыт психолога подсказывал мне, что с ориентацией у Виктора все в порядке.

– Как у вас мило, – искренне похвалила я его комнату.

– Я рад, – улыбнулся он. – Только, может быть, мы перейдем на ты?

– Легко, – согласилась я, усаживаясь в кресло.

Виктор присел на край стола и закурил.

– Я думаю, что по первому пункту вам, в принципе, все ясно.

– Ну, за исключением некоторых моментов. Например, Чулков…

– Чулков не член семьи, но, как я думаю, станет им в самом ближайшем времени. Он дождался своего часа и теперь-то уж, думаю, женится на Наташке. Может быть, она наконец успокоится, а то достала уже всех своими истериками.

– А почему они не поженились раньше?

– А на фига она ему нужна была? – откровенно сказал Виктор. – Деньги и квартира-то ей доставались только после смерти отца, а он был крепок и умирать в ближайшие лет двадцать точно не собирался. Если бы ему кто-то не помог… Вот Наташка и бесилась. Гена-то – еще тот жук. Она в душе понимала, ради чего он с ней крутит, и всеми силами пыталась удержать. Тем более, что он ее бросить уже собирался. Я же слышал их разборки. Наташка так орет, что весь дом в курсе их дел. Генке надоела эта бодяга, и он решил свалить. А тут такая удача – отец погибает. И Гена быстренько меняет свои планы. Теперь он примерный, верный, любящий жених.

– А как ты думаешь, он способен был убит Василия Петровича? – в упор спросила я.

– Я сам над этим думал. В принципе, думаю, что да. Но, во-первых, откуда у него деньги на пистолет? Он же нищий!

– А чем он занимается?

– Поэт! – фыркнул Виктор. – Считает себя непризнанным гением. Его, конечно, никто не публикует, и он вынужден продавать свои стишки за какие-то гроши, чтобы не умереть с голоду. Однако наделен достаточным интеллектом, умеет себя подать, и вообще человек достаточно интересный. А во-вторых. он уже совершенно точно собирался бросить Наташку.