– Валентина Андреевна, это Алискер. На проспекте строителей Головинов высадил Комарова, который теперь стоит на троллейбусной остановке. Что делать дальше? За кем ехать?

Времени на раздумья у Вершининой не оставалось. Головинов ведь не будет стоять и ждать, пока преследователи определятся, за кем им следить. В голове у нее в одно мгновение пронесся целый вихрь разных мыслей, половину из которых она сама не смогла осознать. В результате пришло решение:

– Следуйте за Комаровым.

– Хорошо, Валентина Андреевна.

Только положив трубку, Валандра задала себе вопрос: «А почему за Комаровым, а не за Головиновым?»

Она взяла ручку, притянула к себе лист бумаги и начала писать: это помогало ей привести в порядок мысли.

Несколько минут я не могла ответить на вопрос, почему я велела Мамедову следить за Комаровым, а не за его начальником. На первый взгляд, логичнее было бы поступить наоборот. Однако, я никогда не сомневалась в наличие у меня логики. Следовательно, если я решила, что нужно следить за Комаровым, в этом была логика.

Я попробовала ее найти. Признаться, это удалось мне не сразу. Для начала пришлось припомнить всю информацию, которую я имела. Сопоставила Головинова и Комарова. И только после этого до меня, наконец, дошло, почему я сделала именно такой выбор.

Головинов был чертовски умным мужчиной. Я знавала в совей жизни немало мужчин, но должна признаться, что таких, как этот приятнейший Дмитрий Сергеевич, видела редко. Это я могла заключить не только в результате непосредственного общения с ним, но и потому, как он законспирировался. Наверняка он еще задолго до моего звонка узнал о том, что Зубова освободили из СИЗО и тут же предпринял меры предосторожности. Послал Комарова для инструктажа, да еще и поручил ему говорить с Володей в ванной, чтобы исключить возможность прослушивания. Не потому ли Зубов два дня никому не звонит и не покидает квартиры?

Таким образом, слежка за ним, по всей вероятности, мало что даст.

Хотя я не общалась с Комаровым, но не сомневалась, что он в этом плане уступает своему шефу. По моим предположениям, он должен был вести себя приблизительно так же, как Зубов. А значит, слежка за ним могла оказаться гораздо более результативной.

Было и еще одно. То, что не поддается объяснению, но никогда меня не подводит – мое шестое чувство. Оно во весь голос кричало, что Алискер и Антонов должны следить именно за Комаровым.

В последствии я неоднократно выражала самой себе благодарность за это решение.

В одиннадцатом часу Валандре позвонил Шурик Антонов.

– Валентина Андреевна, кажется, Зубов отправился на боковую. В квартире слышен только телевизор, но никакого движения, по-моему, нет. Видно, устал метаться – сон его сморил.

– Хорошо, Саша. К сожалению, я не могу никого послать тебе на подмену. Все ребята сейчас заняты.

– Да ничего страшного, Валентина Андреевна. Я тут подремлю немножко, у меня сон очень чуткий.

– Попробуй. Мне тоже кажется, что в ближайшее время он будет вести себя тихо, – сказала Вершинина и повесила трубку.

«Почему так долго не звонят Болдырев и Ганке?» – поминутно спрашивала она себя.

Валандре не терпелось узнать, нашли ли они что-нибудь. В том, что им удалось проникнуть в дачный домик, Вершинина не сомневалась – Валентин Валентинович был мастером своего дела. А вот в том, откопали ли они хоть что-то, уверенности не было.

Максим уже давно спал. В доме стояла тишина, время от времени нарушаемая трезвоном телефона. Валандра так и сидела на кухне, потому что каждая попытка перебраться в спальню заканчивалась одинаково: звонил телефон, заставляя ее забывать обо всем остальном.

Но после одиннадцати, воспользовавшись затишьем, Вершинина все-таки добралась до спальни и с наслаждением растянулась на кровати. Понимая, что поспать в эту ночь ей вряд ли удастся, она радовалась возможности занять хотя бы горизонтальное положение.

«Какая жалось, что я не могу сама позвонить Ганке!» – думала Валандра, не отрывая глаз от телефона.

Когда ее сотрудники выполняли ответственное задание вроде сегодняшнего, Вершинина не могла звонить им, так как неизвестно было, где они в этот момент находятся и кого могут вспугнуть неожиданным звонком.

«Вот черти, – выругалась она с досадой, – завтра устрою им головомойку за то что не отзваниваются, как положено, каждые двадцать-тридцать минут. Они думают, мне легко здесь сидеть и ждать от них известий.

Неожиданно для самой себя Валандра погрузилась в тревожное забытье. Ей снился Головинов, который с вежливой улыбкой приглашал Вершинину сесть к нему в машину. Валандра в нерешительности топталась на тротуаре. Ей хотелось сесть с ним рядом, но что-то отпугивало ее. Ей пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы подойти к машине. В этот самый момент зазвонивший телефон вывел Валандру из тяжелой дремоты, она так и не узнала, чтобы с ней произошло, если бы она села в автомобиль Головинова. Но в глубине души она ощущала неприятное чувство.