— Все.

Не костыли, наверное, Таня убежала бы сейчас. Не подчиненное положение — сказала бы резкость. Волнение и злость отразились на красивом лице. А глаза, как у больной собаки, сочились горестной беспомощностью.

— У вас вопросы? Я слушаю, — теперь Рощин изобразил безучастие.

— У меня есть вопросы! — процедила Таня. — По какому праву вы вторгаетесь в мою жизнь? Зачем приручаете Машу? Зачем морочите голову Никите? Он требует, чтобы я вспомнила вас и рассказывает невероятные истории о том, как счастливо мы жили когда-то. Я не знаю, как объяснить ему, что вы пошутили. Не представляю, как избавить ребенка от лишней боли.

— До того, как ответить на ваши вопросы, я задам свои! — Рощин повысил тон. — По какому праву вы превратили детей и себя в заложников пьяного идиота? Зачем не живете нормально? Почему терпите рядом ублюдка?

Таня резко поднялась.

— Не ваше дело. Моя жизнь вас не касается. Вы — посторонний человек. Оставьте меня и детей в покое.

— Нет!

— Что значит, нет?! Как вы смеете?!

— Сядьте и выслушайте меня! — приказал Рощин. — Я делаю вам предложение. Коммерческое или личное судите сами. Я предлагаю вам стать моей женой. Тогда я смогу усыновить Никиту и Машу. Им нужен отец. Я буду прекрасным отцом. У меня есть дом, деньги. Я не пью, почти не курю. Здоров, благополучен, успешен, при деле. Я — прекрасная кандидатура в отцы. И мужья. Но, на втором пункте я не настаиваю. Сочтете нужным, наш брак будет настоящим. Нет — разведемся через некоторое время. Так или иначе, я не дам вам губить детей. Не позволю уродовать их жизнь!

— Мой ответ: нет.

— Чем он держит вас? — продолжил Андрей чуть спокойнее. — Вы его любите? Не похоже. Значит, боитесь?

Таня не ответила, отвела взгляд в сторону.

— Я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь.

— Я даю вам неделю на раздумья! Я хочу сделать Никиту и Машу счастливыми. Тоже бы я сказал про вас, но боюсь, не имею на это права. Пока, во всяком случае. — Андрей не мог не заметить, что Тане приятна его настойчивость.

— Что значит пока… — Таня жалобно улыбнулась, не поддаться напору Рощина было невозможно.

— Я, наверное, влюблен в вас. Во вторую, конечно, очередь.

— Наверное? Во вторую очередь? — на женском лице расплылось удивление.

Рощин ухмыльнулся игриво.

— Извините, но после того, как барышня изволила объясниться мне в любви, царица моего сердца — Маша. Так что при очевидной симпатии, простите, вы — следующая после Марии. И ни как иначе.

— Мне все равно, на каком я у вас месте.

— Не лукавьте. Валя сказала, что вы влюблены в меня, а она никогда не ошибается.

Это было нечестный ход! Таня разозлилась:

— Вы невыносимы.

— Совершенно верно. Так что, не тратьте время и силы понапрасну. Соглашайтесь. Иначе я вызову гипнотизера или отведу вас в ЗАГС силой.

— Только попробуйте!

Едва за Таней закрылась дверь, Андрей довольно воскликнул:

— Я сделал это! Я сделал ей предложение! — и замер, сраженный наповал новым открытием. «Твоя жизнь изменится, когда прелестная блондинка объяснится тебе в любви», — давным-давно, еще в молодости, разложив потрепанную колоду, нагадала ему сестра. Спустя долгие годы, прелестная блондинка двух лет от роду, обняв Рощина за шею, прошептала в ухо: «Я тебя люблю» и словно замкнула своим признанием электрическую цепь безумия. Остро, нестерпимо, до боли, захотелось перемен в жизни. Захотелось любви, нежности, тепла, всего, что может дать мужчине только женщина, семья, дети.

— Господи, — прошептал Андрей, закрывая глаза. Количество чудес явно превышало возможности его рационального ума.

На следующий день на даче появилась Валентина.

— Я в курсе, — объявила Тане с порога. — Андрей — жуткий тип. Но, по сути, он прав.

— Наверное, — скучно согласилась Татьяна.

— Мне не нравятся ваши настроения, — старшая Рощина, по обыкновению, была категорична и напориста.

«Мне, к сожалению, тоже», — подумала Таня.

— Я не смогу стать хорошей женой Андрею Петровичу. Я не хочу никого любить. Я почти ненавижу секс.

Валентина Петровна отмахнулась:

— У вас обычная депрессия. Когда она закончиться вам захочется и любви и секса. Не торопитесь себя хоронить.

— Я не могу обречь Андрея на неприятности. Бывший муж ни за что не оставит меня в покое.

— Вы ничего не можете! — возмутилась Валентина. — Какая преступная беспомощность! Хватит ныть — надо решать проблему.

— Гена спалил маме гараж, избил ее мужа, дважды прятал Никиту в чужом погребе. Стоит мне уйти из дому, он находит меня и устраивает безобразные дебоши с мордобоем и битьем стекол. Я надеялась, что смогу обмануть его в этот раз. Не получилось. Гена встретил Андрея около библиотеки, пытался опять выкрасть Никиту, устроил безобразную драку.

– Но как ваш благоверный узнал, что Андрей приедет за книжками? Он ведь явно поджидал Андрея.

— Он всегда как-то узнает, где я нахожусь.

— Может быть, соседка ему рассказывает?

Таня возразила:

— Нет. Валерия Ивановна на моей стороне.

— Но кроме нее, вас и Андрея никто больше не знал о встрече. Стало быть, проболтались или вы, или она. Ладно, — хмуро уронила Валентина, — я разберусь.

— Валентина Петровна, — Таня старательно подбирала слова, — убедите, пожалуйста, Андрея, отказаться от своих планов.