Для начала решил сыграть в поддавки:

— Интересуетесь моими наличными? — в глазах ирония.

— Ого! — с обидой воскликнул Робик. — У вас способности по части подозрений.

Гурам остановился у двери и как бы невзначай заглянул в коридор. Робик уловил его взгляд.

— Не беспокойтесь. Виктория нас не подслушивает…

Гурам был раздосадован своей промашкой.

— От вас не будет секретов. Но прежде один вопрос. Скажите, Гурам, почему вы стремитесь к деньгам? Я бы сказал — к большим деньгам. В ваши годы обычно стремятся приобрести положение, должность, признание…

— Странный вопрос.

— Дорогой Гурам, от ответа зависит многое. У нас должна быть полная уверенность, что ваше необычное хобби не привлекает внимания милиции.

Гурам настороженно посмотрел на Робика.

— Хорошо, я отвечу! Дипломаты, должности — это тоже из-за денег, как я полагаю. Поэтому и стремятся. Но, добившись, бывает, и лишаются. Выходит, они не так уж прочны. Самое надежное — деньги. Над ними нет законов. Иначе люди не торговали бы совестью, честью, порядочностью… — Он заметил насмешливое выражение лица Робика и замолчал.

— Не будьте наивным, Гурам! Деньги в жизни — это еще не все. На них совесть и честь не купишь. А деньги, добытые нашим «трудом», быстро окунают людей в грязь. И нужны годы, чтоб отскрестись, очиститься, и хорошо еще, если не за решеткой. Камеры, следователи, оперативники, казенные харчи делают жизнь неуютной.

Гурам помолчал и сказал:

— Вы спросили, я ответил. — Он понял, что вопрос Робик задал неспроста. — Кончим этот разговор. Сегодня не вечер вопросов и ответов. Для ясности скажу: деньги хороши в молодости. В старости покой нужен да кефир. С годами потребности падают.

— Интересная мысль, хотя и спорная, но она ближе к теме нашего разговора. Конечно, в молодости люди больше заняты собственным «я». Но с годами появляются заботы другого качества. Хотя бы о здоровье, лекарствах, детях… Внимание к этому возрастает очень активно. Так что одним кефиром в старости не обойдешься.

Гурам беззаботно рассмеялся и недвусмысленно взглянул на часы.

— Слушай, дорогой, мне надоел твой ликбез. Давай ближе к делу. Чего ходишь вокруг да около? — В волнении он не заметил, как в обращении к Робику перешел на «ты». — Чего предлагаешь? Банк грабить? Инкассатора убить? Я — пас. Без этого моя молодость обойдется.

— Вы очень старательно убеждаете меня в своей непрактичности, — с оттенком сожаления проговорил Робик. — Не обижайтесь, вас хватает только на куплю-перепродажу кружевных штанишек да кофточек. Но это мелко. Я, по наивности своей, хотел вас сделать, притом очень быстро сделать, достаточно денежным человеком.

— Скажи какой сердешный! С чего бы? Что предлагаешь?

— Превосходные камушки, золото. И будете жить в молодости до самой старости…

Слова были неожиданными. Гурам давно мечтал о таком деле, но сделал над собой усилие, чтобы не показать излишнюю заинтересованность.

— Давайте поговорим спокойно, — Гурам опять перешел на «вы». — На какую сумму товар?

— Я давно призываю к спокойствию, — устало растянул фразу Робик. — Золото на двадцать, может, на тридцать тысяч, — сказал так, словно не придавал никакого значения этой сумме. — Есть у вас такие деньги? Мне без вашей помощи на этот вопрос не ответить.

Наступило томительное молчание. Было слышно, как Виктория хозяйничает на кухне.

— Будут, — осторожничая, Гурам не сказал, что половину этой суммы он привез с собой. — Только бы шею не сломать на этом дельце.

Робик усмехнулся.

— Шея будет цела. Но от барыша надорваться сможете. Ценности продают намного ниже их фактической стоимости. Ваша выручка — два к одному.

Гурам посмотрел недоверчиво.

— Что ж сами-то от выгоды бежите?

Робик ответил моментально:

— Я свое возьму. Я не бескорыстный. Тридцать процентов отдадите мне. Это моя доля!

— Слушай! Такие проценты? Это не по-мужски.

Робик назидательно проговорил:

— По-мужски, Гурам. Сейчас по-мужски — не упустить своего. — Он, словно утверждая сказанное, положил руку на плечо Гурама.

— А я, дорогой, разве похож на бабу? Вы не хотите упустить, а я должен?

— Мы оба не упускаем.

— Оба? — рассмеялся Гурам. — Вы умнейший человек, но почему вы сдираете с меня шкуру. Я плачу деньги, я рискую, я ищу покупателей. Что делаете вы? Подсчитываете-обсчитываете?

— Даю хорошо заработать.

— И все?

— И все! Другого предложить не могу. Почему все любят брать, но не любят отдавать? За вами тоже числится такой грешок.

Предложение устраивало Гурама, но условия Робика сбивали с толку. Пятнадцать процентов куда ни шло, но тридцать…