Снаружи раздались стуки, как будто кто-то колотил железом по обшивке. Ну да. Ремонт. Скоро они выйдут чинить отражатель.

У нее забилось сердце. Дядя Фима обещал за ней прийти. Но он сейчас занят ремонтом. Когда ремонт закончится, они могут избавиться от Живых, как избавились от всех остальных… как сейчас пытаются избавиться от нее…

Она оглядела отсек. Надо выйти. Надо спасти остальных.

На двери магнитный замок. Бой-Баба посмотрела на свои руки. Сосед в больнице… она нахмурилась… Что он там рассказывал? Ну да, он с друзьями загулял и не успел вернуться в больницу до отбоя… все двери закрыли. У него были такие же протезы. Она нахмурилась, вспоминая. Что он сделал?

Она уже тогда, в больнице, внимательно слушала истории соседей по палате, потому что знала: ей предстоит жить всю жизнь в этом железном теле. Лучше уж сразу выяснить, какие выгоды можно из него извлечь.

Она улыбнулась. Вспомнила.

Медленно Бой-Баба провела железной рукой вдоль двери, пытаясь ощутить легчайшую вибрацию тока от работающего замка. Вот она. Что теперь?

Как там рассказывал этот перебинтованный железный дядька… Бой-Баба осторожно положила руку на дверь в том месте, где вибрация была всего сильнее. Она еще ни разу не пользовалась разрядом, хотя в больнице ее учили, как. Сконцентрировалась.

Разряд!

Замок щелкнул. Вибрация прекратилась. Просто мертвая дверь, без всяких течений электрического тока.

Она толкнула ее в сторону.

Дверь поддалась.

Полутьма за дверью ослепила Бой-Бабу. Она выругалась и отключила инфракрасное зрение. Заодно потянулась на полку за давнишним фонариком — мало ли где пригодится.

В глубине коридора мигали аварийные лампы. Где-то колотили инструментом по обшивке.

Бой-Баба выскользнула за дверь.

Задвинув дверь на место, Бой-Баба первым делом надышалась. Хватала ртом кислород, согнувшись вдвое и стараясь не хрипеть.

Отдышавшись, тихо пошла по коридору. Аварийное освещение совсем не тянуло, а для инфракрасного зрения слишком светло. Так и шла на ощупь, прислушиваясь к каждому писку и треску приборов. Дверь в медблок была приоткрыта. Тадефи, сидящая за столом, тыкала стилусом в экран, вводя данные в бортовой компьютер.

Бой-Баба прошла по дальним неиспользуемым коридорам к кольцу и оттуда уже скользнула к жилому блоку. Двери в жилые отсеки были закрыты, а у большинства отсеков и хозяев-то не осталось.

Она шла, приближаясь к трапу на мостик. Дверь в брехаловку была отодвинута, и за ней слышались голоса. Она остановилась. Прислушалась.

Йос и дядя Фима.

Бой-Баба тихо ступила в тень за углом, где тяжелый стояк колонны с кабелями скрывал ее от взглядов. Настроила уши. Смех и разговоры стали громче и четче. Дядя Фима говорил, Йос поддакивал.

— А чего ты хотел? — донесся спокойный голос охранника. — Она прилипла ко мне, как банный лист. Счастье, что хоть я жив остался. Все, кто с ней общался, — все ушли, как говорится, в мир иной.

— Ты ей не был нужен, — сказал Йос. — Ей нужен корабль.

— Зачем? — удивился голос охранника.

Йоса стало почти не слышно. Глухой голос проговорил:

— Потому что она хочет вернуться на планету и забрать Троянца.

Дядь-Фимин голос что-то спросил. Йос отвечал:

— Не воображай, чего нет. Еще на следствии говорили, что она больная, неуравновешенная. А именно эти качества нашему Майеру и импонируют. Он обожает бездомных неудачников подбирать. Давать им второй шанс. Вот и Рашида так же подобрал на свою голову… чертов трафикант… — Голос охранника забурчал. Она разобрала: «по заданию общества…»

Голос Йоса ответил:

— Рашид понятия не имел, на кого работает… Он брал груз от человека в Амстердаме… а тот в свою очередь от сотрудника Соцразвития… и оба не знали, от кого получали груз. И инспектор не знал… дурачок блаженный! — Йос засмеялся. Заговорил громче, уверенней. — Как они всех использовали! Если бы я мог только одну вещь в жизни успеть сделать, прежде чем эта консервная банка лопнет в космосе ко всем чертям, — так это своими руками свернуть им шею. Экспериментаторы! Жаль, Майер этого не понимает… у него все — хорошие. Всем он оставляет шанс на исправление. А надо бы вот так… шею им всем свернуть… вот так…

Звук их шагов приблизился к двери, и Бой-Баба вжалась в стену. Теперь обоих было слышно хорошо: стояли у выхода из брехаловки. В какую сторону пойдут? Вдвоем или разойдутся?

— Ты проверь, как там она… — раздался голос Йоса. — И пойми, я не хочу ей вреда… но ведь истеричка, неизвестно, чью сторону она вздумает взять…

Охранник пробурчал в ответ. Бой-Баба разобрала только — «мозговая травма».

Ах, так и это ей припомнили? Но он-то откуда знает? Ах, непрост наш дядя Фима, как непрост!..