— Будьте здесь, я вернусь через десять минут.

Но вернуться не получилось. Через пять минут прогулки наугад он был вынужден опуститься на колено и всмотреться. Сквозь прореху между деревьев он различил очертания какой-то деревни, или сторожки лесника, или жилище отшельника. Как бы то ни было, он видел дом. Грубо срубленный на скорую руку, причем давно — дерево потемнело от старости, — подмазанный глиной и с торчащей из крыши трубой дом. В таком не будешь жить, в таком — «переночуешь».

Еще никогда Стольников так не радовался жилищу. Тем более в Чечне, где каждое строение — это укрытие для врага. Но сам факт существования на этой странной территории дома, объекта творения рук человеческих, заставил капитана возликовать. Он словно нашел доказательство тому, что не спятил. А ведь еще минуту назад он думал обратное.

— Полежите, ребятишки… — пробормотал он, поднимаясь и машинально ощупывая рукой в подсумке магазины и гранаты. — Папа на разведку сходит…

Отделившись от одного дерева, Стольников сделал несколько шагов вперед и прилип к другому. Прислушался, присмотрелся. Очередной переход — и снова осмотр. Он принюхивался к окружающему миру, как собака. Дрогни сейчас на ветке птица — и тотчас он бы устремил туда взгляд. Через несколько минут почти невидимого передвижения капитан наконец-то добрался до дома. Теперь, на расстоянии двадцати метров, он выглядел более старым и сколоченным менее искусно, чем издалека. Стены, крыша, окна — все было сделано хоть и умелыми руками, но наскоро.

Закусив в зубах былинку, Стольников стал ждать. Если есть враг, то он не в единственном числе. Их несколько. Чехи по одному не ходят. Статистика утверждает, что один человек вынужден справлять нужду один-два раза в час. Если чехов несколько, то через десять-пятнадцать минут кто-то выйдет из дома, чтобы облегчиться. По внешнему виду Стольников давно научился отличать чеченца от наемника, будь оба в камуфляже и одинаково вооружены. Так кто здесь — боевики местные или опять солянка? Предположение, что в доме мирные жители, для Стольникова выглядело нелепым и смешным. Мирным людям нечего делать в глуши, вдали от источников еды и воды.

Пятнадцать минут ничего не решили. Никто к избе не подошел, никто из нее не вышел. Уже давно было понятно, что это не дом на отшибе села. Это просто сруб в лесу. Интересно, есть ли здесь те же традиции, что и на севере России, — оставлять для будущих гостей самое необходимое?..

Поднявшись, Стольников двинулся к дому крадучись, как кошка…

«Нет, почему здесь должны быть боевики, спрашивается? — размышлял он, прижавшись спиной к стене рядом с окном. — Здесь могут быть геологи, верно?»

Думать об этом можно было до заката. Предохранитель автомата был установлен на автоматический огонь. Из подствольного гранатомета выглядывала граната. Ручные гранаты рядом — стоит только руку в локте согнуть. Выставив АКС перед собой, Стольников ударом ноги распахнул дверь и вошел в дом.

Ни чехов, ни наемников, ни русских, ни французов. Зато на столе — Коран в сафьяновом переплете с золотым тиснением. Рядом: АКМС со сложенным прикладом, GPRS-навигатор в невиданной Стольниковым ранее конфигурации и початая бутылка минеральной воды «Эвиан». Еще: нож с рукояткой из рога какой-то скотины, воткнутый в столешницу, и пластиковая тарелка.

Все, кроме тарелки, вписывалось в интерьер. На ней лежали две куриные ноги, покрытые мутной поволокой, — сваренные и остывшие.

И в этот момент он услышал чеченскую речь. Стольников быстро взял со стола навигатор и, заведя за спину, уложил в задний карман жилета.

Лихорадочно осматривая интерьер, он подумал, что делать дальше. Тарелка сбила ход его мыслей — это она отняла у него пять секунд времени и столько же отнял навигатор. Чтобы у бандюков, да пластиковая тарелка?.. Стольников присел под окном. Больше прятаться негде. Подняв голову, выглянул.

К дому, переговариваясь, шли трое боевиков. На шеях их болтались автоматы, «разгрузки» были расстегнуты — так ходят люди без предвидения встречи с противником. Вместо привычных военных кепи на головах их бейсбольные кепи. Настроение хорошее.

Стольников стал искать причины его испортить. Он скосил взгляд вправо: маршрут пролегал в сторону отдыхающих в «зеленке» разведчиков.

«Прокашляйся сейчас кто-то из них, и — конец». Стольников поймал себя на мысли, что немного изменился с тех пор, как вошел в пещеру. Ни у одного из его людей не хватило бы ума кашлянуть в поиске. «Нервничаю?» Мозг не получал команд от нервных окончаний. Плохо дело. Ухудшается оно тем, что Жулин и Крикунов ждут его возвращения, а не троих чехов. Встреча может оказаться для всех неожиданной, и тогда три автомата против двух в упор могут сыграть зловещую шутку.

Прятаться негде. Чердака нет. Подпола — тоже. Но Стольникова туда в такой ситуации и силком бы никто не затащил.

Приняв единственное верное решение, капитан придавил плечо прикладом и замер в трех шагах от двери… Когда она заскрипела, открываясь, автомат задергался в его руках, издавая сочный равномерный кашель. Никаких длинных очередей с уводом ствола влево-вверх. Раз-два-три! Раз-два-три!.. И он ощутил сладкий, привычный запах сгоревшего пороха! И услышал приятный цокот гильз по некрашеному полу!