Лола вошла в триста восьмой офис.

Аглая Михайловна в одиночестве сидела за своим рабочим столом, уставившись остекленевшим взглядом в груду бумаг.

– Ну, как тут мой приятель? – жизнерадостно осведомилась девушка, оглядев комнату и не увидев Перришона. – Неужели все еще на съемках?

– Нет, он здесь, – измученным голосом ответила Аглая, отрывая глаза от документов, – я его выпустила немножко полетать, а то у него будет гиподинамия.

Действительно, как бы в ответ на ее слова на шкафу послышался шорох, и из-за пыльного глобуса высунулась голова попугая. Взглянув на хозяйку круглым любопытным глазом, Перришон громко объявил:

– Пр-риехали, пер-ресадка! Пар-рк Гор-рького!

– Что-то ты, Перри, невпопад! – отозвалась Лола.

– Это он к концу дня, – покосилась на птицу Аглая Михайловна, – тоже, видимо, устал, да и потом, слишком много новых впечатлений… а вообще он замечательно одаренный!

Лола смущенно потупилась: ей было приятно услышать такие слова о своем питомце.

– Говорят, попугаи болтают все подряд, ничего не понимая, – продолжила Аглая Михайловна, – но ваш Перришон все говорит удивительно к месту! Да он у вас не только говорит, он даже читать умеет!

– Что вы говорите? – не поверила Лола. – Ну уж насчет чтения… этого я за ним до сих пор не замечала!

– Нет, я не шучу! – Аглая Михайловна оживилась. – Ко мне сегодня пришел один человек, насчет пропуска, так ваш Перришон как завопит: «Рома, Рома, Ромочка»… А этого человека зовут действительно Роман. И, между прочим, я его не называла по имени, а как еще Перришон мог узнать, как его зовут? Только прочитав его имя на пропуске!

– Р-рома, Р-ромочка! – немедленно отозвался со шкафа Перришон.

– Вот видите? – обрадовалась Аглая.

– По-моему, он болтает все подряд, а с этим человеком просто случайно совпало, – предположила Лола.

– Бр-ред, ер-рунда! – не согласился с ней Перришон.

– Не знаю, не знаю, – проговорила Аглая Михайловна, и на ее лице появилось задумчивое выражение, – кстати, что-то с этим пропуском не так…

– С каким пропуском? – переспросила Лола.

– Да нет, – отмахнулась Аглая, – наверное, я ошибаюсь… надо еще кое-что проверить, нельзя обвинять человека ни за что ни про что…

– Перри, домой! – позвала Лола.

Попугай сделал вид, что эти слова не имеют к нему никакого отношения, и завозился на шкафу, подняв густое облако пыли.

– Я сказала – домой! Тебя все ждут к ужину!

Перришон громко чихнул. Со шкафа сорвалась толстая книга и чуть не упала Лоле на голову.

Аглая Михайловна вскочила и подняла эту книгу.

– Ну надо же, «Бухгалтерия для чайников»! Вот она где, оказывается! А я ее уже неделю не могу найти!

Перришон гордо раскланялся и гаркнул:

– Р-рад стар-раться!

– Прекрати этот цирк! – крикнула Лола и достала из кармана пакетик с орехами. – Перри хороший, Перреньке орешков!

Попугай тут же плавно спустился на спинку кресла и потянулся клювом за орешками.

Аглая Михайловна Плюсс вышла из троллейбуса напротив своего дома, перешла улицу и подошла к подъезду.

Прошедший день оказался утомительным и совершенно бесполезным. Режиссер опять устроил ей несправедливую выволочку, молодая актриса, которую она нашла в любительском театре, не явилась на съемку. Кроме всего прочего, милиция вертелась под ногами и мешала работать.

Было еще одно… что-то неопределенное и неприятное сидело у нее в подсознании, какое-то воспоминание осталось от сегодняшнего дня, как отвратительное послевкусие от испорченного вина.

Аглая Михайловна тяжело вздохнула и нажала кнопки кодового замка. Кнопки не отреагировали на прикосновения ее пальцев. Она потянула за дверную ручку, и дверь с легким скрипом открылась.

Опять кто-то из соседей сломал замок, а вызывать мастера наверняка придется ей…

Аглая постаралась справиться с нарастающим раздражением. Она представила, как придет домой, встанет под горячий душ, потом напьется чаю, ляжет в постель с книгой…

Настроение еще больше испортилось. Она представила свою одинокую холодную постель… Можно, конечно, ложиться и с книгой, если больше не с кем, но в целом приходилось сделать неутешительный вывод – по большому счету жизнь не удалась.

Днем, в суете телестудии, эти мысли отодвигались, отходили в сторону, но полностью избавиться от них не удавалось никогда.

Она стареет, и чем дальше, тем более тоскливыми и пустыми становятся ее вечера и ночи.

Конечно, в ее жизни были мужчины, и сейчас время от времени кто-нибудь залетает на ее тускло мерцающий огонек, но чем дальше, тем реже.