– Перри, ну что ты так волнуешься? – недоуменно поглядывала на него Лола. – Нас с тобой это не должно волновать, мы – люди честные… То есть, конечно, ты не совсем человек, хотя болтаешь почище любой кумушки…

– Кар-раул! – повторил попугай трагическим голосом и вдруг начал теребить клювом коврик, который прикрывал дно его клетки.

– Ну давай, раз ты так волнуешься, посмотрим, что там у тебя. – Лола смирилась с неизбежным.

В это время она поравнялась с площадкой второго этажа. Свернув в коридор, она вошла в туалетную комнату, поставила клетку на подоконник и осторожно приподняла коврик.

Под ковриком лежало шило с плоской ручкой и длинным тонким острием.

Лола ахнула. В глазах у нее потемнело.

Она выронила шило из внезапно ослабевшей руки, и шило покатилось по кафельному полу с металлическим дребезжанием.

Лола в ужасе оглянулась на дверь, наклонилась и подобрала шило.

Она поднесла его к глазам.

У самого основания острие было запачкано чем-то темным.

«Это кровь, это точно кровь, – подумала девушка, – наверняка именно этим шилом убили всех троих… и того продюсера, которого я не видела ни разу в жизни, и хамоватого писателя Волкоедова, с которым единственный раз столкнулась, и бедную одинокую Аглаю… на этом шиле их кровь, а на его ручке теперь – мои отпечатки пальцев… надо скорее от него избавиться, пока никто не зашел сюда и не увидел его у меня в руках…»

Трясущимися руками Лола достала носовой платок, протерла ручку шила в том месте, где она к нему прикасалась, и огляделась по сторонам.

Как все туалеты на студии, этот тоже сверкал чистотой и безукоризненным европейским дизайном. В углу стояла кадка с каким-то незнакомым Лоле вечнозеленым тропическим растением. Снова оглянувшись на дверь, Лола подскочила к кадке и, держа шило носовым платком, засунула его как можно глубже в землю.

После этого она наконец перевела дух и долго, тщательно мыла руки.

С подоконника послышался удовлетворенный голос:

– Пор-рядок! Ур-ра! Пер-ренька хороший!

– Ты действительно молодец. – Лола подошла к клетке. – Ты меня просто спас! Что было бы, если бы не ты?

– Пер-ренька хор-роший! – повторил попугай. – Пер-реньке ор-решков!

– Заслужил, заслужил! – Лола достала из пакетика горсть засахаренного миндаля, дала его попугаю на ладони, и Перришон осторожно склевал орехи большим кривым клювом.

Внизу, на выходе из телестудии, было настоящее столпотворение.

Рядом с вертушкой выстроились две очереди – одна на выход, другая на вход. Каждого подходившего к проходной тщательно обыскивали двое усталых милиционеров, заставляли открывать сумки и портфели.

Сотрудники и посетители студии ругались последними словами, милиционеры, которым все это смертельно надоело, вяло отругивались.

Лола пристроилась в конец очереди. Попугай, который не мог и пяти минут провести спокойно, начал очередное представление.

– Пр-роизвол! – гаркнул он во все горло. – Тер-рор! Где демокр-ратия?

– Это кто здесь разоряется? – повернулся в его сторону милиционер. – Кто здесь такой умный?

– Перри! – честно сообщил попугай. – Перришон демокр-рат!

– Во дают! – восхитился милиционер. – Попугая, и того критике обучили!

– Кр-ритика! – подхватил попугай. – Пр-рогресс! Пр-росвещение!

Окружающие смотрели на свободолюбивого попугая с явным сочувствием, но поддерживать его не торопились – всем хотелось поскорее пройти унизительную процедуру обыска и попасть кому – домой, кому – на рабочее место.

К счастью, на подмогу уставшим милиционерам подошли еще двое, и очередь пошла немножко быстрее.

Скоро подошла Лолина очередь. Она открыла для осмотра сумочку.

В это время к тому милиционеру, который ее проверял, подошел еще один и что-то прошептал на ухо. Лола расслышала слова «попугай» и «сигнал».

Милиционер подозрительно взглянул на нее и сурово проговорил:

– Клетку откройте!

Лола послушно открыла клетку. Перришон забился в дальний угол и испуганно произнес:

– Пар-рдон!

– Не клюнет? – милиционер мрачно покосился на Лолу. – Вон у него клюв-то какой!

– Кто его не обижает, тех он не клюет! – сухо ответила Лола.

Милиционер приподнял коврик и ощупал дно клетки.

– Ничего нету, – сообщил он дожидавшемуся рядом коллеге.

Тот пожал плечами и отошел.

– Я могу идти? – высокомерно произнесла Лола, как герцогиня, поднимающаяся на эшафот.

– Можете, – мрачно отозвался разочарованный страж порядка.

Выйдя из здания телецентра, Лола нервно оглянулась через плечо.