Келли рассеянно отвечала на вопросы собеседницы, помешивая ложечкой медленно остывающий чай.

— Так ты переехала из Вашингтона в Нью-Йорк?

— Переехала, — вздохнула Мелани, — пять лет назад, и не жалею.

— А твой муж? — спросила Келли. — Ему здесь нравится?

— Я не замужем, — отрезала женщина.

— Прости, я не хотела. Мне почему-то казалось…

— Я была замужем, — пояснила Мелани, — но развелась.

Келли решила, что развивать эту тему не стоит.

— Великолепный чай! Да и бутерброды хороши. Мелани поморщилась и отодвинула тарелку:

— Я уже позавтракала.

— Можно, я доем тогда и твои?

— Конечно.

Официант принес клубнику. Келли набросилась на сочное лакомство. За большим столом продолжалось веселье: девушки перебивали друг друга и громко хохотали, чуть ли не над каждым словом. Наверное, бывшие одноклассницы собрались… Так или иначе, девушки определенно проводили время с пользой, чего нельзя было сказать о самой Келли.

Келли обильно полила клубнику сливками и вопросительно посмотрела на Мелани.

Та, словно прочитав мысли собеседницы, подалась вперед и прошептала:

— Я сомневалась, что это ты.

— Что? — Келли ошарашенно отпрянула.

— Когда ты мне позвонила, я не сразу тебя узнала… ирешила, что это может оказаться ловушкой. Поэтому назначила встречу. Я думала, либо вообще никто не придет, либо придет какая-нибудь другая женщина.

— Ну и ну…

Конечно, Мелани осторожно отнеслась к внезапно объявившейся Лоре Сетон, но кто бы мог подумать, что ее терзают такие подозрения!

— А как насчет письма и часов? — сухо поинтересовалась Келли. — Теперь ты мне веришь?

Мелани закусила губу. Ее явно раздирали противоречия.

— Давай поговорим у меня дома, — попросила она. — Здесь недалеко.

Келли кивнула.

Через несколько минут они уже пришли. В квартире преобладал белый цвет, на стенах пестрели многочисленные фотографии.

— Кофе? — предложила хозяйка.

— Нет, спасибо.

Когда Мелани опустилась в массивное кресло, Келли невольно отметила ее чрезмерную худобу и даже некоторую истощенность. Может, она больна? Кто знает, что случилось после развода?

— Прежде чем мы начнем, — заговорила Уайт, — я бы хотела кое-что прояснить. Сегодня я выслушаю тебя в качестве… Ну, скажем, в качестве друга. Надеюсь, ты это понимаешь.

Мелани почему-то занервничала. Келли никак не могла понять причину беспокойства собеседницы.

— Конечно, — поспешила она согласиться. — Я же тебя не нанимала.

Мелани кивнула и отчего-то улыбнулась. Слова Келли, кажется, успокоили ее.

— Ты привезла часы? — тут же спросила Мелани.

— Да, и записку тоже.

— Взглянуть можно?

— Конечно. — Келли открыла сумочку и достала крошечную коробочку из-под карт — в ней и хранились часы.

Адвокат задумчиво покачала головой:

— Наверное, не стоит мне их трогать. Конечно, их уже касалась твоя дочь, да и мало ли кто еще, но могли остаться старые отпечатки.

Отпечатки, Келли во все глаза уставилась на собеседницу. Как же она сама об этом не подумала? Хотя…

Вполне понятно, почему эта мысль не пришла ей в голову. Стивен никогда не оставлял отпечатков на месте преступления. Никогда.

Келли положила коробку на стол, рядом опустила письмо.

— Минутку. — Мелани вышла, но уже через мгновение вернулась — в черных кожаных перчатках. — Не бог весть что, конечно, надеюсь, сойдет, — пояснила она.

Она поправила перчатки и осторожно раскрыла конверт, извлекая записку. Черные брюки, черный свитер, а теперь еще и черные перчатки. Белоснежная кожа — и черный наряд.

Даже в перчатках Мелани оставалась предельно осторожной: развернула письмо, придерживая двумя пальцами за уголок, и склонилась к написанному.

Через несколько минут она снова подняла голову:

— Ты не догадываешься, кто это прислал?

— Понятия не имею, — честно ответила Келли.

— А все-таки?

— Знаю, звучит глупо, но на ум мне приходит только Лестер Крейн.

— Крейн? — изумилась Мелани.

— В день, когда Стивена приговорили к смертной казни, он сказал, что мы все еще поплатимся. При этом в его глазах была такая ненависть… Его выходку списали на неуравновешенную психику, однако Стивен всегда знал, что говорил. Я уверена, он поручил Крейну отомстить.