– Спасибо, деточка, - уже мягче сказала Лин.
– Оставь нас, пожалуйста.

Малышка - о небо, уж не снится ли?
– сделала вполне правильный книксен и бесшумно вышла.

– Хорошенькая девочка, - заметил Бертран, наливая себе вина. Наполнить бокал хозяйки он не потрудился.

– Это моя племянница, - зачем-то соврала бывшая куртизанка.

– Очень мило, но я тебе не верю, - хмыкнул Мейз.
– Она ни капли на тебя не похожа, да и сомневаюсь, что у тебя, моя дорогая, есть семья.

– Моя семья тебя не касается, - жестко ответила женщина.
– И уж тем более тебя не касается одна из моих девочек.

– А вот и не угадала, - пакостно усмехнулся Мейз.
– Как раз об этом я пришел поговорить.

Мамаша мгновенно насторожилась, но не подала виду. Чтобы скрыть напряжение, она нарочито медленно налила себе вина, но пить не стала, просто покачивала в руке бокал, наблюдая, как играет в лучах света темно-бордовая жидкость.

– Что ты хочешь узнать?

– О, дорогая, все, что хотел, я узнал заранее, - Бертран сейчас напоминал довольного донельзя помоечного кота, нашедшего в отбросах целую куриную тушку.
– От тебя мне нужно другое. Продай мне девочку, - заговорщицки прошептал он и подмигнул. Лин передернулась.

– Она не товар!

– Брось, дорогуша, - манерно отозвался алхимик, - в этом мире все товар, все продается и покупается.

– Я сказала, нет!
– прикрикнула женщина, с силой ставя на стол бокал с нетронутым вином.

– Ты так уверена?

– Убирайся!
– вместо ответа рявкнула Лин.

– С радостью, моя прелесть, но не раньше, чем получу то, чего хочу. Ты отдашь девчонку мне. Иначе кое-кто там, - он многозначительно поднял палец вверх, - узнает, кто замешан в тех убийствах.

– Ты ничего не докажешь!

– А мне и не придется. Как думаешь, каковы шансы у простого обывателя отправить к рауховой теще отнюдь не последних людей в Церкви?

– К чему ты клонишь, Бертран?
– несколько сбавила тон женщина, но враждебности в ее голосе не стало меньше ни на йоту.

– А ты подумай своей головой, Линетта, - теперь молью траченый гад улыбался не то снисходительно, не то покровительственно.
– Помниться, когда-то ты была довольно умной женщиной. Как считаешь, кому были выгодны эти смерти? Лично мне ни холодно, ни жарко от того, здравствует или же отправился к бесям на свидание епископ Мауриций, знаешь ли.

– Церковники...
– запоздало сообразила женщина. Вот уж попала так попала!

– Именно, моя дорогая. Сама понимаешь, с них станется сделать тебя крайней, - Бертран издевательски развел руками.
– И если ты этого не хочешь, то лучше... не спорь со мной.

– Если ты начнешь меня топить, скотина, то я тебя утащу за собой, будь уверен!
– Мамаша вскочила, опрокинув бокал и судорожно стискивая в ладони жалобно хрустящий веер.

– Ну что ты, - казалось, что улыбаться еще слаще просто невозможно, но Мейзу это удалось.
– Как раз я из этой истории выйду весь в белом. Я, видишь ли, очень... удобен епископу Питеру.

– Тварь!
– женщина наотмашь хлестанула его по лицу полураскрытым веером, ядовитые иголочки прочертили по бледной коже тонкие царапинки, мгновенно набухшие кровавыми каплями, но алхимик лишь усмехнулся.

– Не получится, дорогуша, к этому яду у меня иммунитет. Так я забираю девчонку?

– Да, - тихо и хрипло отозвалась Мамаша.

*****

Старый потаскун опередил ее во всем! Мало того, что забрал девчонку сразу же после окончания их "разговора", так еще и умудрился сделать так, чтобы этого никто не заметил! Всю ночь Мамаша потратила на то, чтобы добыть хоть какую-то информацию о местонахождении девочки, подключила все свои связи и знакомства, но этого оказалось недостаточно. Смена власти ощутимо ударила даже по воровской Гильдии, чего уж говорить о более высоких кругах, в которые в свое время была вхожа хозяйка не худшего из заведений столицы. Теперь же все было впустую. Даже те, кого удалось подключить к поискам, смогли лишь развести руками: алхимик и девочка как сквозь землю провалились. С рассветом же стало и вовсе поздно. Как только открылись городские ворота, Мейз, незнамо откуда взявшийся, выехал из города, увозя с собой Иссу. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что направлялся он на запад, в один из фортов на границе. В какой именно, разговорчивый сержант городской милиции не запомнил.

А к вечеру начался сущий кошмар. Мало Лине было собственной совести, которая впервые за многие годы очнулась от воистину летаргического сна, и теперь ела женщину поедом. Обитательницы борделя, за полгода привыкшие к маленькой полукровке, заметили ее отсутствие, и скопом пришли к Мамаше узнавать, куда делся "их бесенок". А узнав учинили форменную коллективную истерику. Впервые за незнамо сколько времени бордель "Жаркий пиончик" не распахнул с закатом солнца свои гостеприимные объятия для жаждущих посетителей. Не в силах более выносить громкие слезливые причитания девиц, маман сбежала во внутренний двор заведения, надеясь хоть там побыть в одиночестве. Надежда себя не оправдала.