Тайхэ, глава Третьего Дома сидхэ Тар?эари, презрительно усмехнулась. Мысли этого низшего были столь очевидны и примитивны, что это даже не казалось забавным. Тупая преданность и дикий страх за свою шкуру - что может быть банальнее? Вот начальник уровня - тот куда как умнее. Но, похоже, он решил затеять собственную игру, раз утаил появление столь ценного пленника. А значит, проживет он недолго.

Тайхэ славилась жестокостью и непредсказуемостью даже среди своего отнюдь не ласкового народа. Прекрасная, как и все дети Риэн, хрупкая белокожая шатенка с огромными сиреневыми глазами, она казалась маленькой и неопасной, но кому, как не темным эльфам знать, что внешность обманчива? Госпожа Третьего Дома была достаточно молода, но уже завоевала себе славу тонкого политика, расчетливой интриганки и безумного вивисектора-экспериментатора. Гротескные чудовища, результаты ее неуемного "любопытства", с завидным постоянством вырывались из надежной тюрьмы-лабиринта (или же их выпускали?) и наводили ужас на нижние уровни поселений сидхэ, уничтожая все и вся. И далеко не сразу милых монстриков удавалось обезвредить. С некоторых творений Тайхэ боевая магия скатывалась, как вода с пресловутого гуся.

Задумчивый взгляд шатенки снова обратился к пленнику. Прикованный к стене короткими цепями из сплава с лунным серебром мужчина казался сломленным и обессиленным, но Тайхэ прекрасно знала, что это не так. Изуродованное многочисленными ранами, синяками и ожогами тело уже не могло регенерировать; бархатная смуглая кожа скрылась под слоем крови и грязи, но все равно притягивала взгляд каким-то внутренним мерцанием. Лица было не разглядеть из-за гривы спутанных волос, некогда, бесспорно, красивых, а ныне грязных и сбитых в сосульки и колтуны. Замысловатую татуировку в виде плети неизвестного колючего растения какой-то энтузиаст, похоже, пытался срезать вместе с кожей, но не преуспел, лишь основательно подпортив мастерски выполненный рисунок. Мрачноватую картинку довершал едва различимый ди?аргиновый ошейник и такие же браслеты на предплечьях узника. Но все это было не важно. Тайхэ отчетливо понимала, что за существо попало к ней в руки. А еще ей очень хотелось испортить жизнь тому идиоту, которому пришло в голову так нерационально использовать столь редкий и ценный генетический материал.

В конце плохо освещенного тюремного коридора раздались тихие шаги. Сидхэ едва заметно усмехнулась в темноту. Кто-то хотел поиграть? Да будет так. И не жалуйтесь потом.

Из-за поворота показался начальник уровня, неспешно шествующий за тюремщиком. Последний семенил на несколько шагов впереди, не переставая подобострастно кланяться высокому начальству, но в опущенных долу глазах мелькало неприкрытое злорадство. Еще бы, ненавистный начальник имеет все шансы не выйти из этого коридора живым.

– Моя госпожа, для меня высокая честь служить вам, - степенно изрек начальник уровня и поклонился хрупкой девушке. Изысканность манер, велеречивость приветствия и грациозность поклона выглядели несколько нелепо в стылом подземном коридоре, но для общества сидхэ были нормой. Да и не может низший сидхэ приветствовать Госпожу Дома иначе, чем по старинному этикету. Не положено.

– Ах, оставьте, Зарель, - серебристым колокольчиком рассмеялась Тайхэ, шутливо замахав ладошкой на вновь прибывшего.
– Скажите мне, что это за создание поселилось в данном помещении?
– она игриво приподняла бровь и лучезарно улыбнулась. Если бы он знал ее получше, то уже бежал бы без оглядки, в безнадежной попытке спастись. Немногие знали эту ее черту. Если Тайхэ начинала быть ласковой и любезной с низшими, значит, очень скоро кто-то из этих низших лишится головы. Или, что еще хуже, попадет в лабораторный блок в виде подопытного материала.

– О моя госпожа, эта тварь не стоит вашего драгоценного внимания, - все-таки почуявший какую-то опасность Зарель решился сыграть свою игру до конца. Пленник был важен для достижения его собственных целей.

– Все же я настаиваю, милейший, - любезная улыбка стала еще слаще, - удовлетворите мое любопытство.

"А ведь она знает, - с тоской подумал сидхэ, - не может не знать. Но будет играться и тянуть нервы, пока не получит свое".

– Госпожа, это - вампир. Насколько я понял, один из высших. Абсолютно никчемная тварь, - вежливый поклон. "Удавись, сука".

– Как интересно... Высшие - весьма редкие гости наших подземелий. А не скажите ли, любезный, откуда у вас такое чудо?
– личико Тайхэ выражало настолько искреннее любопытство, что он невольно поверил ей. Возможно, ей и вправду всего лишь любопытно... Зарель набрал в легкие побольше воздуха и, многозначительно гладя на девушку, произнес:

– Мой старинный приятель (вражина, каких поискать) презентовал мне сей образец (предварительно порядком его искалечив) как знак крепости нашей дружбы (а также желания сделать со мной то же самое, что и с эти упырем). К сожалению, подарок...э-э-э, несколько испортился, пока его доставил ко мне, - Зарель склонил голову, словно и впрямь сожалел о случившемся.

– Какая неприятность!
– кукольное личико просто лучилось сочувствием и сожалением.
– Это столь неприятно, когда подарки ломаются. Я полагаю, вы не сообщили мне об этом существе, чтобы я не расстраивалась?
– чуточку печали, капельку наивности во взгляд - и начальник уровня внутренне расслабился, решив, что буря миновала.

– Именно так, моя госпожа. Я ни в коем случае не желаю причинять вам беспокойство.

– Вы так любезны, мой друг, - снова засмеялась Тайхэ, и начальник окончательно убедился в собственной безопасности. Он не видел, как за его спиной бледный, словно полотно, смотритель тюремного блока старался слиться со стеной коридора. Вот он как раз принадлежал к тем немногим, кто знал милую манеру хозяйки говорить со смертниками.

– Милый Зарель, а вы можете показать мне эту тварь поближе?
– неожиданно попросила Тайхэ, чуточку склоняя голову к плечу. Сама святость и невинность, которой движет лишь извечное женское любопытство.

– Конечно. Все, что пожелает моя госпожа, - учтиво поклонился мужчина, подумав: "Чтоб он тебя сожрал, сука! Вот бы удобно получилось".

Смотритель резво выскочил вперед, на ходу доставая ключи от камеры. Заскрежетав плохо смазанными петлями, толстенная дверь открылась.