Льюис улыбнулся ей и подошел, протягивая руку. Кира огляделась. Пол был каменный, поэтому она ничего не испортит, даже если случайно прольет несколько капель.

— Давай, хм, присядем, — сказала она.

Влад просто наблюдал, сидя на диване, а на его лице явно отражалось веселье. Кира расправила плечи. Она могла сделать это сама. Главное не волноваться.

— Может, хочешь, чтобы я сначала взяла тебя под контроль? — спросила она Льюиса, когда они уселись.

— А? — ответил он в замешательстве.

Со стороны Влада послышалось что-то вроде кашля, и это заставило её поднять голову. Вампирам не нужно кашлять. Это что, приглушённый смех?

— Ну, знаешь, — Кира сверкнула на Льюиса зелёными глазами, и её клыки буквально выпрыгнули из десен. — Заколдовать тебя, чтобы ты не чувствовал или не помнил это.

Льюис казался ещё более сконфуженным.

— Если тыэтого хочешь.

Я больше не буду просить подсказок у Дракулы, поклялась она себе. Не буду.

— Да, я буду чувствовать себя лучше. Так, а… посмотри в мои глаза.

Со стороны Влада послышался ещё один приглушённый звук. Теперь Кира была уверена, что это смех. И решила не замечать его.

Льюис послушно уставился на нее, и Кира постаралась, чтобы голос звучал более уверенно.

— Ты ничего не чувствуешь. Ты не боишься.

— Да, — незамедлительно последовал ответ Влада. — А если следующим, что ты ему скажешь, будет «Волки — дети ночи», я подавлюсь от смеха.

— Я пытаюсь сконцентрироваться, — выдавила она, в то время как боль внутри неё усиливалась.

Затем так деликатно, как только смогла, она подняла руку Льюиса к губам, ища пульсирующую жилка на запястье, которую она кусала вчера. Её клыки практически причиняли ей боль к тому моменту, как она медленно начала протыкать ими кожу. Тихий стон вырвался у неё в тот момент, когда горячий вкус крови встретился с её языком.

После этого Кира забыла о Владе. Забыла обо всём, кроме счастья, даримого кормлением, и контроля над собой, чтобы не повредить своим захватом хрупкие руки. К тому времени, как ее голод прошёл, она поняла, что глаза её закрылись от удовольствия… и, когда она их открыла, в комнате находился Менчерес.

Он вошёл молча, поняв, что происходит, прежде чем увидел Киру. Хотя вход в дом было почти невозможно увидеть снаружи горы, внутри раздавались голоса. Он наблюдал, как она питается от человека, со смесью гордости и возбуждения. Выражение его лица было таким чувственным, когда она это делала — и, как оказалась, его поездка в больницу с целью достать ей кровь, оказалась ненужной.

Затем она открыла глаза и посмотрела прямо на него. На мгновение он почувствовал, что весь мир исчез. Если бы они действительно были одни, он бы набросился на неё и целовал до тех пор, пока её ногти не оставили бы восхитительно глубокие следы на его спине. Его сила взвилась в нем, желая прикоснуться к ней как можно скорее. Кира делала его живым. Его не было всего несколько часов, но ожидание тянулось и жгло его сознание, став почти болезненным.

Она отняла губы от мужской руки и закрыла ранки прежде, чем больше двух красных капелек упали на пол. Затем она встала и пошла к нему, а её взгляд по-прежнему оставался ослепительно зелёным.

— Прежде, чем вы зайдёте слишком далеко, что сказала Веритас? — спросил Влад.

Менчерес показал головой, чтобы прогнать все мысленные картинки того, что они с Кирой будут делать, вернувшись в спальню.

— Она придёт, — ответил он коротко. — Завтра.

— Днём или вечером, так ведь? — спросила Кира, её страстное выражение лица тут же сменилось упрямым. — Не утром?

Менчерес слабо улыбнулся.

— Нет, не утром.

Как будто он и так не видел, что близится тот самыйспор.

— Хорошо. — Однако выражение её лица не изменилось. — Мне нужно в душ. А после этого, Менчерес, нам нужно будет поговорить.

По её тону, запаху и языку тела было ясно, что он не приглашен насладиться её купанием. И он не был удивлён. Менчерес знал, что она будет спорить с ним об упырях, и надеялся, что Влада не окажется в пределах слышимости, когда она начнет.

Сейчас это не имело значения. Каковы бы ни были его планы ранее, они изменились. Теперь он сопротивлялся своей смерти, вместо того чтобы идти в её объятья, как планировал ранее. Смерть означала разлуку с Кирой, а это было неприемлемо для него. Смерть может прийти, невзирая ни на что, но он больше не станет ей помогать.

Кира ушла в комнату, поблагодарив молодого человека, который поклонился Владу, прежде чем уйти. Менчерес обменялся с Владом долгим взглядом. Его друг понимающе улыбался.