– Я заеду за тобой завтра в час, – сказал он.

Она совсем забыла, что он обещал показать ей что-то такое, что объясняло его отношения с Тарой.

Кейси села в ее машину на заднее сиденье. Теперь, когда они остались вдвоем, ее радостное возбуждение улетучилось. Ночь была прохладной, и ветер с пустыни приносил запах мескитового дерева. Фэй вспомнилась ночь, когда они с Рэем бесцельно колесили вокруг города.

– Беверли сказала мне, что никто не знает, где Тара, – начала Кейси. – Ты носишься с этой девушкой, а ей на тебя наплевать. Она, наверное, сидит где-нибудь с одним из своих дружков-оборванцев и смеется над вами.

– Я не хочу об этом говорить, – сказала Фэй. – Я слишком устала.

– Это все танцы с Рэем Парнеллом. Честно, ма. Если тебе охота завести роман, то подыщи себе хотя бы кого-нибудь новенького. А то, получается, ты бросила папу, чтобы вернуться к старому любовнику.

– Я ни к кому не собираюсь возвращаться, Кейси. Кстати, где Мэттью?

– Откуда я знаю? – ответила Кейси раздраженно. – Черт! Кто-то пролил мне на туфли красное вино. Я купила их всего несколько дней назад, а теперь придется выбросить.

– Означает ли это, что вы с Мэттью поссорились?

– Это означает, что он уже в прошлом, – сказала Кейси. – Потому что оказался вовсе не тем человеком, за которого я его принимала.

Фэй бросила на дочь сочувственный взгляд, но Кейси не нуждалась в сочувствии. Вид у нее был дерзкий и в то же время скучающий – только Кейси могла так выглядеть.

– Ты обнаружила, что он по-прежнему женат?

Кейси фыркнула.

– Нет. Я обнаружила, что он никудышный партнер. Он пытался самоутвердиться за мой счет. Что об этом говорить… Я тоже делаю ошибки.

Когда они подъехали к дому Кейси, Фэй спросила:

– Проводить тебя до двери?

– Да, пожалуйста, – попросила та.

Фэй поцеловала дочь в мягкую щеку и пожелала ей спокойной ночи. Она старалась не показать, что рада отставке своего будущего зятя. Удивительно, что Кейси признала свою ошибку. Она подождала, пока желтая мини-юбка скроется за дверью и ее дочь окажется в безопасности.

Рэй заехал за ней в час на своем «мустанге» с опущенным верхом. На нем были джинсы и бейсбольная куртка, и он выглядел настолько же свежим и отдохнувшим, насколько Фэй чувствовала себя усталой и вымотанной. Зеркало, правда, утверждало, что все в порядке, но ее преследовало странное ощущение, будто она перенесла что-то вроде духовного гриппа.

Она заставила себя спросить, есть ли какие-нибудь новости о Таре, но Рэй покачал головой. Они ехали молча, а Фэй спрашивала себя, не слишком ли у нее похоронный вид в прямых черных брюках и жакете в черную клетку. Когда она одевалась дома – в черное, как чеховская героиня, оплакивающая свою жизнь, ей пришло в голову, что на самом деле у нее нет никаких оснований для траура, и тогда она надела ярко-красные сапожки, чтобы немного смягчить мрачность остального одеяния.

– Ты что-то слишком тихая, – заметил Рэй.

– Извини, я не нарочно. Возможно, у меня начинается грипп.

Он озабоченно взглянул на нее.

– Не бойся, ничего серьезного, – успокоила она его. – Ты уже, наверное, представил себе Карлотту на Каталине с зеленым лицом и распухшим носом. «Карлотта на Каталине» – звучит как стихи…

Они с большой скоростью ехали по шоссе Санта-Моника, но вместо того, чтобы свернуть на шоссе 405, как она ожидала, Рэй продолжал двигаться на восток.

– Куда мы едем? – спросила Фэй.

– Увидишь, – коротко ответил он и включил музыку.

Фэй давно не ездила по шоссе на машине с откидным верхом и только сейчас вспомнила, на что становятся похожи волосы после таких поездок. Но ощущение скорости, плотный воздух, овевавший лицо, казались приятными.

– Что ты думаешь о моей дочери? – вдруг спросила она Рэя.

– Сложный вопрос. А что ты хочешь от меня услышать?

– Просто говори честно.

– Ладно. Я знаю Кейси довольно давно – с тех пор, как она начала работать с отцом. Но мне трудно относиться к ней объективно, потому что она твоя дочь. Многое в ее внешности напоминает мне тебя, особенно рот, но такое впечатление, что она прилагает массу усилий, чтобы походить на тебя как можно меньше. Слишком много усилий. Другими словами…

– Другими словами, она похожа на Кэла?

– Нет. Как ни странно, нет. Кейси старается быть как Кэл, а Кэл такой от природы. Извини за откровенность.

– Знаешь, Рэй, от тебя можно ожидать чего угодно. Ты как фокусник на ярмарке – запустил руку в пустой ящик и… пуфф! Мгновение нежности. Потом – пуфф! Жестокая правда.

– Да, я такой, – усмехнулся Рэй. Он съехал с шоссе и повернул на юг. Этот район был ей совершенно незнаком, и скоро она потеряла счет поворотам и улочкам, ведущим Бог знает куда. Улицы здесь были узкими и грязными, с кучей винных лавочек и маленьких магазинчиков. Если район, где находилась «Голубятня», казался просто пустынным и заброшенным, то в южной части Лос-Анджелеса кипела жизнь – жизнь странная и опасная.