Будто прочитав ее мысли, Тара сказала:

– Когда я ходила на прием к психотерапевту, я боялась, что она будет меня уговаривать простить отца, «примириться» с ним и тому подобное. Но знаете, что она сказала? Она сказала, что в некоторых случаях бывает правильно расстаться с родителями, причем раз и навсегда. Именно так я и поступила. У меня больше нет к ним ненависти, но я не хочу их видеть. Никогда.

К автостоянке подъехал «кадиллак», из которого, задирая длинные ноги, с шумом и гамом выгрузились четверо подростков. Девочки заливались смехом, а мальчишки дурачились, как всегда и везде дурачатся шестнадцатилетние. У одной из девочек были длинные светлые волосы, она была одета в облегающие кожаные джинсы и черную майку – униформу «металлистов». Она исполнила чечетку на асфальте, оступилась и снова рассмеялась, закрыв руками свежее хорошенькое лицо.

Тара смотрела на нее, не говоря ни слова, но Фэй понимала, о чем она думает. Когда Таре было шестнадцать, она не каталась на машине с друзьями, не смеялась и не дурачилась. Ей достались только страх, боль и ощущение собственной ненужности. А потом побег и страшная жизнь улицы.

– Думай о будущем, – мягко проговорила Фэй. – У тебя может быть блестящее будущее, если ты сумеешь позабыть прошлое. Нет, не так. Ты никогда не сможешь забыть прошлое и не должна пытаться. Но настоящее принадлежит тебе, и я не знаю, у кого еще может быть больше шансов добиться успеха и признания.

– Вам так хочется меня порадовать, – улыбнулась Тара. – Я постараюсь. Обещаю.

Они немного помолчали, а потом Фэй рассказала о студии Рэя и о том, как радовались студенты удаче Тары.

– Вы меня все время удивляете, – призналась Тара. – Как видно, вы уже умудрились побывать в самых странных местах. – Она в первый раз повернулась лицом к Фэй. – Вы, наверное, читали в «Полной тарелочке», что я не люблю мужчин? У них это звучало так, будто я лесбиянка, но это неправда. Знаете ли, у меня были причины бояться мужчин. Что я от них видела хорошего? Отец меня колотил, а те, другие, хотели, чтобы я плясала перед ними на столе голая. Другого они тоже хотели, но я ни разу не согласилась. Не потому, что я была лучше или чище, чем остальные девушки со Стрипа, а потому что боялась. Я не девственница, но, когда это случилось в первый раз, я почувствовала себя как… – Она умолкла, подбирая верное слово. – Как будто вылезла из помойки. – Она засмеялась, и ее лицо слегка порозовело. – Помните моего дружка на «харлее»? Он мне нравится, потому что он голубой и никогда не тянет ко мне лапы.

Фэй вспомнила свой студенческий роман с Грэхемом, вспомнила собственное разочарование.

– Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, но, поверь мне, так бывает не всегда.

Тара снова тихонько засмеялась.

– Миссис Макбейн, вы меня убиваете. Я знаю, что не всегда. Рэй Парнелл – один из тех людей, которые спасли мне жизнь. Когда я узнала его, я поняла, что на свете есть настоящие мужчины. Мужчины, которых можно хотеть, любить и уважать.

– Рэй действительно прекрасный человек, – несколько натянуто проговорила Фэй.

– О, Фэй, пожалуйста, не делайте такого лица. Неужели вы думаете, что я могу покушаться на Рэя Парнелла? Я имею в виду только то, что он дал мне надежду. Все знают, что он ваш.

– Все знают?

– Господи, да очнитесь же! Он с ума по вас сходит. Только свистните.

Одновременно с радостью Фэй ощутила недовольство собой: сколько раз внутреннее чувство говорило ей то же самое, неужели всегда нужно чужое мнение, чтобы в чем-то убедиться?

– Эй! – воскликнула Тара. – Идемте, я вам кое-что покажу.

Она быстро прошла вдоль ряда пикапов, «лендроверов» и «мерседесов», остановившись у «мустанга» выпуска 1966 года с откидным верхом. Он был не так хорошо отремонтирован, как автомобиль Рэя, а скучная оливковая краска местами облупилась.

– Это мой, – торжественно объявила Тара. – Я его купила у одного парня. Двигатель в полном порядке, но я хочу его покрасить в ярко-красный цвет, поставить кожаные сиденья и стереосистему. Правда, здорово?

– Замечательно, – подтвердила Фэй.

– Мне пора, – сказала Тара. – Пора встретиться лицом к лицу со всей этой гадостью. Хорошо бы меня кто-нибудь поцеловал на прощание. Для храбрости.

Фэй крепко обняла Тару, чувствуя, как тонкие пальцы сжимают ее плечи в порыве отчаяния и надежды. Она всей душой хотела, чтобы в этом объятии Таре передалась ее вера в счастливое будущее и успех девушки, и все крепче прижимала ее к себе.

В следующее мгновение Тара села в машину, стремительно рванула с места и скрылась из виду так быстро, что у Фэй захватило дух.

Фэй стояла на катере, приближавшемся к «Принцессе», одетая в плащ с капюшоном. За ней заехали в девять утра и отвезли в Сан-Педро. Там она села на вертолет, который доставил ее на остров Каталина, где уже ждал автомобиль с шофером. Через полчаса она оказалась на западном побережье острова и пересела на катер. «Принцесса» стояла на якоре в полумиле от берега, и ее изящный белый силуэт в туманной дымке больше походил на бесплотный корабль-призрак, чем на прогулочную яхту в семьдесят футов длиной.