— Два дня назад ты готовилась к свадьбе с Дрейдейлом, — напомнил Кейт. — Ох, прости. Даже не думай об этом.

Пруденс застыла, потом снова улыбнулась:

— Не буду. Никогда. А что ты делал два дня назад?

— Завтракал в «Талботе» и планировал отравиться в церковь, дабы увидеть триумф моей прекрасной Геры… — Опять неудачная тема. — А теперь расскажи мне о своем маленьком пандемониуме.

— Ох! — Пруденс отложила булочку. — Демоны пляшут вокруг Карен. Моей горничной, — пояснила она.

— Каренхаппух. Дочь Иова. Я помню. Она слишком молода для роли горничной.

— И неопытна.

— Тогда почему она твоя горничная?

Вопрос был простой, но Пруденс от него онемела. Она совсем забыла, что без упоминания о ненависти Артемис ситуация теряет смысл. Пруденс не хотелось говорить Кейту об обвинениях его невестки, но о ней самой сказать пришлось.

— Ее прислала Артемис. Думаю, она возмущена. Это понятно. Я заменила ее здесь, даже заняла ее комнаты.

— Она освободила их, как только Роу умер, так что смысла в этом нет. Думаю, возникло какое-то замешательство среди слуг.

Пруденс могла возразить, но это не служило ее цели.

— Выбери другую горничную, — сказал Кейт.

— Карен сообразительная и научится.

Кейт слегка нахмурился, явно озадаченный.

— Но тебе нужна умелая горничная, как и мне нужен квалифицированный камердинер. Такая, которая подготовит тебя к встрече с местным обществом.

Местное общество. О Господи! Она совсем забыла о мире за пределами этих комнат.

— Пока не привезут мой сундук… — начала Пруденс.

— Это произойдет сегодня.

— Даже в этом случае у меня нет ничего подходящего для траура, и я не смогу познакомиться с местным обществом.

— Кто-нибудь может наведаться. Тебе нужно выглядеть достойно. Умелая горничная проследит за твоими руками.

— У тебя тоже обломаны ногти, — напомнила Пруденс.

Кейт протянул руки, и она увидела аккуратно подстриженные и отполированные ногти.

— Эго первое, на чем настоял Рэнсом.

— Хорошо, но я не могу мгновенно достать квалифицированную служанку.

— Тебе поможет горничная матери.

— Твоя матушка меня избегает.

— Я поговорю с ней, — вздохнул Кейт.

Они попререкались, и Пруденс удалось отвлечь мужа от Карен. Это слабость, но на данный момент юная служанка была в Кейнингзе ее единственным другом, кроме Кейта и Перри.

— Твои раны, должно быть, хорошо заживают. — Пруденс снова взяла булочку. — Ты почти не хромаешь, но, пожалуйста, вызови доктора. Раны могут воспалиться. Я знала человека, который умер от раны на ноге.

— Раны не воспалились, но мне нравится, когда ты хлопочешь надо мной.

— Тогда я буду хлопотать над тобой день и ночь напролет, любимый. Обещай, что ты пока не будешь ездить верхом.

— Это настоящая кара. Но, боюсь, в ближайшие два дня я буду так привязан к письменному столу, что у меня на заду появятся другие раны. — Кейт снова наполнил свою кружку. — И все-таки я не совсем понимаю твой пандемониум. Итак, твоя горничная молодая и неумелая.

— Вчера это казалось ужаснее, — вздохнула Пруденс, — но до сих пор создает проблемы. Я сказала Карен, что она будет моей горничной временно, но, насколько я поняла, это значительно подняло ее среди слуг.

Кейт присвистнул:

— Графиня Малзард среди слуг? Неудивительно, что у Рэнсома сегодня утром был такой вид, будто он жевал лимон.

— Но если я отправлю ее к прежним замятиям, боюсь, другие слуги будут с ней жестоки.

— У тебя доброе сердце, Пруденс, но ты не можешь взять ее в горничные. Она совершенно не подходит.

— Это я совершенно не подхожу!

— А это означает, что тебе нужна в высшей степени квалифицированная горничная для баланса.

Неразумно было ожидать, что он запротестует.

— Хорошо. Но почему я не могу оставить и Карен, чтобы она бегала по всяким поручениям и тому подобное?

— Для этого нет причин. Наш ранг предполагает некоторые привилегии, и одна из них заключается в том, что любой бросается выполнять наши желания. Ей понадобится какое-то официальное назначение. Спроси Артемис. Она знает.

Пруденс сумела сдержать реакцию.

— Мне не хочется ее беспокоить. Должно быть, сейчас для нее ужасное время.

— Ты права. Не знаю, как она ухитряется держаться так спокойно.