Осмотр дома прошел легко. Миссис Инглтон была спокойна, любезна и в высшей степени знала свое дело. Пруденс не пыталась изображать опыт, которого у нее не было, но воспоминания о Блайдби помогали демонстрировать понимание. Она знала, что это будет замечено и прибавит ей уважения.

Встречаясь с многочисленными слугами, она напоминала себе о важности первого впечатления.

Кейт мог не шутить, когда сказал, что вознаградит того, кто готовил шоколад. Вдобавок к обычному повару здесь трудились пекарь и кондитер. Все они расспрашивали ее о любимых блюдах и, похоже, стремились угодить.

Пруденс поняла, что кладовой ведала вдова, но для этого есть специальная служанка, и еще одна, которая занимается вареньем и прочими заготовками. Кейнингз снабжался молочными продуктами с собственной фермы, была еще собственная пивоварня, ну и, конечно, прачечная.

Прачечной руководила женщина с красноречивым именем. Миссис Уотерс [9] заверила Пруденс, что платье легко покрасить в черный цвет.

— Хотя не все цвета и ткани хорошо красятся, миледи. Единственный способ узнать — это попробовать.

— Это старое платье, миссис Уотерс, и если оно будет испорчено, невелика потеря.

И все-таки ей будет жаль долгой и утомительной для глаз работы, которую она проделала, чтобы подготовить платье к свадьбе брата. Пруденс снова напомнила себе, что должна написать Хетти и, возможно, послать какой-нибудь подарок.

Она прикусила губу, сдерживая смех при мысли о реакции Хетти на то, что ее соседка стала графиней.

Кладовая с полотном была увешена полками, на которых, прикрытое тканью, лежало все, от полотенец до штор. Две служанки сидели за хорошо освещенным длинным столом и почти невидимыми стежками штопали простыни. Три других шили одежду.

— Мы шьем простую одежду, миледи, — сказала швея, миссис Соули, — главным образом для слуг.

— Вы можете сшить для меня простое черное платье? — спросила Пруденс. — Мой сундук привезут сегодня, но в нем нет траурных нарядов.

И пусть слуги строят догадки, если хотят.

— Конечно, миледи. Через день, если очень простое. Бетти, дай креп. — Одна из служанок поспешно вскарабкалась на стремянку и сняла с полки сверток материи. — У нас всегда креп под рукой, — сказала швея, — на случай…

Она прикусила губу.

— Это ужасно, — сказала Пруденс, надеясь, что это прозвучало убедительно. — Так внезапно.

— Эго всех потрясло, миледи. Просто потрясло.

Миссис Соули взяла сверток и развернула плотную черную ткань на столе. Креп был матовый и, казалось, поглощал свет. Пруденс помнила это по своему траурному платью времен смерти отца.

— Пожалуйста, сшейте платье как можно скорее. И чепец.

Швея обмерила ее и заверила, что все будет готово на следующий день. И если удастся покрасить голубое, то у нее будет два черных платья.

Пруденс пошла дальше, деловито осматривая кладовые, и заметила, что те, в которых самые дорогие товары заперты. У миссис Инглтон на поясе висела большая связка ключей.

— Сколько всего комплектов ключей, миссис Инглтон?

— У меня, миледи, у мистера Фламборо, но он редко ими пользуется. Думаю, есть комплект для милорда, но никогда не слышала, чтобы им пользовались. Конечно, отдельные ключи есть у некоторых слуг, например у дворецкого ключи от винных погребов…

— Другие леди Малзард имеют комплекты ключей?

— Конечно, миледи! Это совершенно справедливо.

Но взгляд ее стал несколько стеклянным от подтекста.

Пруденс предполагала, что в более нормальной ситуации ключи Артемис перешли бы к ней, хотя примечательно, что вдова не передала Артемис свои ключи, когда та появилась здесь.

— Полагаю, для меня готовят комплект?

— Да, миледи. Слесарь немедленно этим займется.

Конечно, в Кейнингзе есть собственный слесарь. И часовщик, сообразила она, когда часы пробили одиннадцать.

— Я выпила бы чаю.

Пруденс отчаянно хотелось и чая, и перерыва, к которому приведет чаепитие.

— Вы окажете мне честь выпить чая в моей комнате, миледи? Это дало бы вам возможность просмотреть конторские книги.

Пруденс хотелось сбежать, но как она могла отказаться?

Прошел еще час, прежде чем она рухнула в кресло в своей комнате, голова у нее раскалывалась от обилия информации и обрушившегося на нее груза ответственности. Кейт нес ответственность, которую налагал графский титул, но дом, точнее, дом — теперь ее забота.