Шрифт:
Рип поднимался вверх по стремительно сужавшейся спирали: черная хищная птица с всадником на спине. Вот птица в последний раз взмахнула крыльями, сложила их и нырнула в уменьшавшееся отверстие…
И купол схлопнулся.
Глава 11
Шкатулка Пандоры
Она стояла над котлованом — тем, что когда-то было главным корпусом НИЦЭМа. Стояла и смотрела, как вниз, в бездонную воронку, ссыпается земля, песок. Время. Зрелище просто завораживало: так ужасает и одновременно притягивает надвигающееся цунами или извергающийся вулкан. Агата даже не знала, сколько стоит здесь — может быть, всего час, а может, всю жизнь.
Она не слышала ни шороха, ни звука — ничего — и все же спросила, не оборачиваясь:
— Вы хотите меня убить?
— Да, — ответила Анжелика.
Агата оглянулась. Женщина стояла рядом и в точности как она сама, смотрела на зловещее варево.
— А почему? — спросила Агата с легким любопытством.
Почему, спросила девочка.
Потому что мне этого хочется. Самый простой… и не самый верный ответ.
Она стояла совсем рядом. Слушала, как бьется сердце девочки — лишь чуть чаще обычного! Ощущала живой жар человеческого тела. Видела, как под тонкой белой кожей пульсируют алые артерии, ветвятся голубые вены, сплетаются крохотные красные сосуды. Она будет очень осторожной и нежной, когда прокусит шелковую девичью кожу, Агата даже не почувствует боли. И потом — лишь легкое головокружение, как от шампанского, тихий звон в ушах, приятная слабость-истома, от которой захочется прилечь… Поцелуй смерти и поцелуй настоящей страсти — они так похожи!
И дальше, и больше — ничего.
Так было с ней самой? Не вспомнить уже.
Она почти ощутила запах солоноватый привкус горячей… никогда не пробованной человеческой крови. Уже клыки, повинуясь желанию своей хозяйки, уперлись игольчатыми остриями в нижнюю губу…
Так почему же, повторила девочка. Глупая-глупая, не пугается, не бежит, не прячется из кошмарного сна в действительность… хотя вряд ли теперь это удастся. Требует ответа, словно всерьез ожидает, что ей обоснуют необходимость ее собственной смерти.
…Да потому что ты предложила мне выбор — пусть даже возможность выбора — там, где я считала, выбора уже нет!
Я другая. Совершенно другая. Я не человек. И я свыклась с этим. Как ты могла, как ты посмела возвратить мне воспоминания!
И даже сновидения.
Мы не видим снов. Мы проваливаемся в пустоту не-существования между смыканием и подъемом век. Или странствуем по разноцветной ткани человеческих сновидений: подглядываем, смакуем, издеваемся и восхищаемся.
Но ты вернула мне мои собственные сны.
Где все еще существует солнце, запахи, вкус сорванных яблок на горячих губах…
Сны, из которых не хочешь возвращаться, и от которых, вздрагивая, просыпаешься со вскриком, как будто только что вынырнул из самого страшного и навязчивого кошмара. А рядом — он. Молчит. Только обнимает крепко, до боли.
И снова молчит.
Анжелика не ответила. Серые глаза ее были почти бесцветными — подстать больной Кобуци. Наверное, все мы здесь больны, подумала Агата, раз добровольно забираемся туда, куда нормальный человек не сунется ни во сне, ни наяву.
А как Анжелика попала в Кобуци, ведь она же не звала ее сегодня? Хотя, по словам Игоря… то есть куратора, вампиры могут свободно вмешиваться в человеческие сновидения. Но ведь тот же Борис не сумел, хоть и пытался там, в ИМФ: даже сейчас Агата чувствовала его прикосновения, легкие и раздражающие, как касания тополиного пуха.
Или…
— Это вы мешаете ему? Борису?
Вампирша перевела на нее взгляд прозрачных глаз и очень медленно, точно вспоминала, как это делается, растянула губы — Агату даже передернуло от этой ее новой улыбки.
— Догадливая! Ему это не понравится. Очень, — шепнула Анжелика.
— Это вы со своим Центром все здесь… сотворили? То есть, что вы сделали?
— Не знаю.
— Как не знаете?!
— Так не знаю! — сказала вампирша с раздражением, но это было куда лучше — наконец хоть что-то живое. — В НИЦЭМе вели много тем, кое-какие были закрытыми.
— Закрытыми для всех?
Анжелика сверкнула глазами.
— Для всех!
— А знаете, — сказала Агата, — я тут немного порасспрашивала про вас у ДэМээН… ну то есть у Осипенко.
— И?
— Вы ведь были ассистентом Зимина, его правой рукой. А Зимин — глава и основатель Центра. Так что… — Агата выразительно пожала плечами: ну не хотите — не говорите, но врать-то зачем? И главное — кому? Все равно же собираетесь меня убить.
Анжелика перевела ее жест правильно. Повторила потише:
— Я не знаю. Вернее, не знаю, что послужило последним толчком для… — она показала в сторону котлована. — Мы пытались запереть Дверь. Даже подорвали главный корпус с подземными лабораториями, но не преуспели…