– Вы имеете в виду леди Селби, Блэкберн и Кендал?

Она столько раз предостерегала их, призывая не вступать в легкомысленные отношения с мужчинами, и вдруг… Подруги придут в ужас!

– Они не должны узнать о том, что я собираюсь делать.

– Можете не волноваться, – Энтони отвел взгляд, – никто из ваших друзей не общается с теми, кто будет на этом приеме.

– Вы уверены?

– Да.

– Ясно. Но если вы думаете, что я позволю вам хоть малейшую вольность, то глубоко заблуждаетесь.

Он слегка переменился в лице.

– Я и не ждал от вас иного. Это строго деловое предприятие. Но вы должны сознавать – нам придется делить спальню и, скорее всего постель.

Виктория прикрыла глаза. Делить с ним постель будет сложно. Ее сердце отчаянно билось просто оттого, что он находился в комнате. Но пять тысяч фунтов обеспечат детей едой, одеждой и теплом на очень долгое время.

– Я согласна.

– Мы отправляемся в четверг. – Он придирчиво оглядел ее с ног до головы. – Завтра я заеду за вами, и мы купим все необходимое.

Виктория принялась сосредоточенно изучать ковер. Пока у нее нет обещанных денег, она не может позволить себе потратить ни пенни.

– Я не могу…

– Платить буду я. Она медленно кивнула:

– Мне понадобится нанять помощницу, чтобы она присматривала за детьми, пока я не вернусь.

– Все расходы, связанные с вашим отъездом, я беру на себя.

– Прекрасно.

Ей необходимо срочно покинуть этот дом. Сомертон подавляет ее своим присутствием, еще немного – и она просто сойдет с ума. После стольких лет прежние чувства нахлынули на нее с новой силой. Тогда она готова была сделать для него все, что угодно. И сделала.

Вот и сегодня она вновь пошла у него на поводу. Она украла ожерелье? У него нет никаких доказательств. Зато множество людей, даже не знакомых с ней лично, знали о том, какое сострадание она проявляет к сиротам. Ее благородная миссия не осталась незамеченной в этом городе, погрязшем в грехе. Никто не поверил бы повесе и распутнику. Но вместо того чтобы постоять за себя, она безвольно и малодушно сдалась.

Она должна помнить, ради чего согласилась выполнить его просьбу. Он тут вовсе ни при чем. Главное – дети. Она сможет устроить для них настоящее Рождество с подарками и большим праздничным обедом. В сочельник она принесет несколько веточек остролиста и украсит дом. Раньше у нее никогда не хватало на это денег. Но важнее всего то, что обещанная им сумма обеспечит детей едой и теплом на долгое-долгое время.

– Мне пора идти, – наконец промолвила она, встала и направилась к двери.

Он поймал ее за руку до того, как она взялась за дверную ручку.

– Виктория, еще кое-что.

Она глубоко вздохнула и повернулась к нему. Что толку вырываться? Он отпустит ее, когда пожелает.

– Да? – сказала она.

– Я обещаю не трогать вас, когда мы будем наедине. Тем не менее, на публике я вынужден буду прикасаться к вам, чтобы наши отношения выглядели более убедительно. – Он подошел ближе: – Вероятно, мне даже придется делать так.

Она не успела оттолкнуть его. Все произошло слишком быстро. Он притянул ее к себе, наклонился и поцеловал. Ощутив горячее прикосновение его губ, она вдруг поняла, что не желает сопротивляться. Ей хотелось обвить его шею руками и прижаться к нему всем телом. Но она обязана удержаться от этого!

Его язык скользнул по ее губам в поисках намека на возможную уступку. Виктория тихо застонала. Она едва не сдалась под напором охватившего ее желания. Именно так все началось в прошлый раз. Сначала он просто поцеловал ее, а потом… Мучительные воспоминания заставили Викторию вырваться из его объятий.

– Я предупреждал вас, – хрипло вымолвил он. – Привыкайте.

– Не знаю, возможно ли это.

– Вы будете притворяться, что наслаждаетесь моими поцелуями, иначе нам никто не поверит.

Он приподнял ее подбородок и посмотрел на нее. В наступивших сумерках его глаза снова казались темно-зелеными. И он был возмутительно красив. На случай грядущих атак ей придется продумать и выстроить надежную линию обороны.

Виктория отвернулась и шагнула к двери.

– Не беспокойтесь. Я уверена, что смогу сыграть преданную любовницу.

– Помилуйте, какое беспокойство? Я верил в вас с самого начала, ведь вы такая мастерица по части лжи. – Он подошел к двери и оперся рукой о косяк. Затем снял с Виктории очки и поднес к глазам. Посмотрев сквозь стекла, он презрительно рассмеялся: – Так я и думал. Очередная ложь.

Она вырвала очки из его рук и решительно водрузила нанос.

– Вы оставите их дома. Моя любовница не должна выглядеть как убогий «синий чулок».

– Как вам угодно. – Она потянулась к дверной ручке.