– Все правильно, в паспортном столе подделку сразу бы распознали, – заметил Петр. – А вот потом, чтобы отсечь ее от всех милицейских баз, ей первую букву в фамилии поменяли, и стала она уже не проституткой Дорониной, а добропорядочной гражданкой Ворониной с настоящими, но чуть подправленными документами. А поскольку ничем противозаконным, в смысле проституцией, воровством и всем прочим, ей заниматься уже не пришлось бы, то ее хозяева ничем не рисковали.

– А если бы ее почему-то патруль остановил? – предположил Крячко.

– У нас настолько подкованные пэпээсники, что разглядели бы в ее фамилии одну измененную букву? – поинтересовался Гуров. – Нет, Стас, там явно мастер поработал!

– А пробивать ее по адресной базе у них причин не было бы – документы-то в порядке, – добавил Орлов.

– Точно! И тогда ее уже под фамилией Воронина устроили работать в турагентство, где, как вы думаете, чем она занималась? – спросил Гуров и, не дожидаясь их ответа, сказал: – Оформлением виз.

– То есть могла на совершенно законных основаниях, не вызывая подозрений, посещать посольства! – воскликнул Крячко. – Это чья же умная голова сработала?

– Недооценивать врага – себе дороже выходит, – заметил Лев Иванович. – И потом, подложить под нужного человека проститутку – это одно дело, к ней и отношение будет соответствующее, а вот добропорядочную молодую женщину – совсем другое. Но вот загранпаспорт российский они ей делать побоялись, потому что в миграционной службе не лохи сидят. Они могли бы и подделку разглядеть, и данные из Урюпинска затребовать, а там им ответили бы, что нету у них такой и никогда не было.

– Так вот почему она, работая в турагентстве, ни разу за границу не выезжала, – догадался Крячко. – А я-то все удивлялся!

– Больше не удивляешься? – спросил Гуров.

– Уже нет, – вздохнул Стас, восхищенно глядя на друга.

– Дальше я могу только предполагать, – продолжил Лев Иванович. – «Боникс», конечно, вызывал огромный интерес у наших заклятых друзей, но такой трус, как Старков, даже выезжая за границу, наверняка вел там себя архиосторожно. И вот тогда они и подложили под него Воронину! И это сработало! Вот так они его и вербанули! Можно сказать, взяли тепленького голыми руками. Он на старости лет влюбился и больше всего боялся, что Ирина его бросит, поэтому был готов на все, чтобы только ее около себя удержать. Кстати, то, что он ее у себя поселил, тоже об этом говорит. Ведь за тот год, что прошел после смерти академика и до появления Ирины, он к себе девок даже не водил, а предпочитал развлекаться вне дома. Да и потом, при всей любви к себе, ненаглядному, он тратился на нее не скупясь. Но вот за границу они ему выезжать запретили, чтобы, если предательство все-таки откроется, он остался вне подозрений. Да, впрочем, Старков без Ирины и не поехал бы!

– Но как он информацию передавал? Уж явно не сам. А Ирина с работы уволилась и в посольства больше ходить не могла, – недоуменно спросил Крячко.

– А вот тут и пригодилась якобы Скворцова, потому что, встречайся Ирина с мужчиной, водители настучали бы Старкову, тот начал бы нервничать – а ну как она ему изменяет? А его хозяевам это надо? Ведь когда человек не в себе, он и глупости наделать может. Нет, его душевное спокойствие им было дороже собственного! А вот когда женщина с женщиной встречаются – это совсем другое дело! Вот, скажи мне, Стас, где они могут встречаться?

– Да где угодно! – пожал плечами тот. – В магазине, в парикмахерской, в салоне каком-нибудь, в бассейне, в сауне… Да тут до бесконечности перечислять можно!

– Вот именно! Только, прежде чем встретиться, женщины обычно созваниваются, чтобы узнать, не изменились ли у какой-нибудь из них планы. А судя по распечатке телефонных звонков Ирины, что с сотового, что с домашнего телефона Старкова, никаких подозрительных контактов у нее не было, а порой она выходила из дому, вообще никуда не позвонив – Старков не в счет. А это значит, что время и место встречи было определено раз и навсегда. Вот мне и осталось всего-то, что проанализировать ее перемещения по городу и выявить закономерность. Спасибо великое Анне Григорьевне и Геннадию Михайловичу, которые эту адову работу за нас выполнили.

– И ты ее, конечно же, выявил, – даже не спросил, а утвердительно заявил Петр.

– Да! – кивнул Лев Иванович. – Если отбросить магазины и прочую ерунду, то Ирина на протяжении последних двух месяцев три раза в неделю посещала бассейн, два раза сауну, а по пятницам обязательно – утром салон красоты, где проводила довольно много времени, причем всегда выходила с прической – это по фотографиям видно, а в пять часов вечера, тоже в пятницу, – парикмахерскую «Нефертити».

– И ты мотался по всем этим местам? – в ужасе воскликнул Крячко.

– Зачем? – вяло удивился Гуров, потому что некоторая бодрость, которую он почувствовал, выпив коньяк, начала проходить. – Дело в том, что бассейн и сауну она по причине своей женской природы иногда пропускала. Как и парикмахерскую, а вот в салон красоты ездила всегда, причем в строго определенное время! А теперь вспомни тот снимок, что я попросил тебя назад вернуть, – напомнил ему Лев Иванович.

– Это где Воронина на фоне какого-то здания? – переспросил Крячко.

– Какого-то! – хмыкнул Гуров. – Да ты это здание должен помнить не хуже меня, потому что именно в этом доме пять лет назад убили антиквара Погодина.