Чомта всегда терпеливо объяснял назначение той или иной детали. Пальцы его почернели от масла. Маслом пахло повсюду, даже некоторые чертежи были измазаны в нём. Иногда ей приходилось убирать нагромождения рабочих тряпок, механик не всегда замечал учиняемый им беспорядок. Только когда тот грозил стать на пути к конструированию. В свою мастерскую он никого не пускал, кроме Хавы.

— Отец, могу я спросить?

— Говори.

— Инженер будет пользоваться нашим гостеприимством достаточно долго, — впрочем, и это не было вопросом.

— Да.

Хава поклонилась и с позволения покинула зал. Она и раньше не сомневалась, что однажды попав сюда, Чомта не будет выпущен за пределы замка. Он слишком много знал и мог представлять достаточную угрозу. Ещё до его прибытия с ушадами был заключен негласный договор на пожизненное удержание столь ценного мастера. Он стал залогом и платой за их совместные действия и то, что ещё не свершилось.

Кроме первого раза, они никогда не разговаривали о себе. Тем для разговоров и без того хватало. Что бы это ни было, оба испытывали интерес от новых аргументов и возражений, как будто вместе строили дом, проверяя тот на крепость со всех сторон. Эти долгие дни, проведённые вместе, привносили стремление продолжить их. Хотя основная работа была закончена, теперь механик должен был отобрать себе смышленых учеников и передать им свои знания.

Она подошла к двери и толкнула ту. Дверь неохотно поддалась. Уже давно Хава перестал стучать, делая раньше это из желания продемонстрировать право Чомты на личное пространство. Однако теперь оба не обращали на подобные мелочи внимания. В коридоре было холодно от сквозняка и поспешив войти внутрь, Хава прежде закрыла двери и только потом повернулась, вначале щуря глаза во внезапно охватившей её темноте. Не было зажжено ни одного факела. Привычно горевшая над столом масляная лампа теперь тёмным пятно висела под потолком. К тому же было неестественно тихо: не так, как обычно, когда Чомта шуршал бумагами или подкручивал пружины.

Здесь царило запустение: не смотря на раскиданные бумаги и тряпки, лежащие в круге от центра полусобранные и полуразобранные механизмы. Видно было, что там некогда сидел Чомта и работал со всем, до чего мог дотянуться не вставая с места.

Чистый звёздный свет выхватывал полосу как раз по центру чуть не доползая до носков туфель Хавы. Она сделала шаг вперёд касаясь света и остановилась. Не понимая отчего, вдруг начала прислушиваться к тяготящей тишине и почему-то странное давящее предчувствие вдруг как осьминог расползлось в груди.

Сделала ещё пару шагов, остановилась. Края комнаты утопали в тени, поэтому невозможно было разобрать, что творится там. Только впереди какой-то продолговатый предмет, похожий на скрученную материю выделялся в полоске света. Хава не сразу поняла, что то рука. И напряжённо ступая подошла к тому месту.

Теперь глаза привыкли к темноте и она разглядела лицо с застывшими чертами будто вырезанными изо льда. Губы слегка приоткрыты, вторая рука вытянута. И он был бы похож на спящего, если бы не открытые глаза.

Опустившись на колени Хава так и осталась сидеть, положив руки на них и смотря на застывшего во времени Чомту. Так и остались оба, неподвижный уставившийся в пустоту механик и наследная дочь ноинского рода.

Кристалл всё ещё был подле него. Тут же валялись отложенные в сторону инструменты. Одним кристаллом он раскрошил другой. На кончиках пальцев всё ещё мерцала кристаллическая пыль.

Прошло очень много времени. Только когда небо заволокла туманность, Хава поднялась и вышла из комнаты, чтобы дать возможность уборщикам заняться своим делом. Слуги вскоре вошли в сопровождении Роджа и его брата. Оба посмотрели на распростёртое тело и так ничего и не сказав, вышли. Слуги тем временем подняли тело и отнесли, чтобы сжечь в удалённых уголках замка.

Хава всё это время наблюдала в стороне. Никто не заметил, как она подобрала остатки не разрушенного кристалла, верхняя часть которого была аккуратно спилена и размельчена.

Проследив как выносят последние бумаги, она вернулась к делам, требующим решения.

Пальцы её часто опускались в карман.

Эва кружилась одна в самом центре большущей залы. Здесь больше никого не было, кроме кучи стражей, выстроившихся по всему периметру. И Майи. Только Майя стояла молча в стороне и почтительно сложив руки, наблюдала за Эвой.

— Знаешь Майя.

Та с готовностью подняла голову и посмотрела на девочку, которая как будто излучала свет. Золотистая кожа, золотые волосы, спадающие на спину. Майя улыбнулась ей.

— Когда они уезжают, это неправильно. Нам нужно быть вместе, — покружившись ещё немного, Эва остановилась. Она не часто сталкивалась с тем что не знала, как высказать мысль. Но тут уж так получилось, что неясное неудовольствие омрачало такой хороший день. — Их давно уже нет.

Служанка покорно ждала.