Шрифт:
XVI
Ни одна еще раздача Не окончилась без плача, Каждый раз одно и то ж: Что ни весть, то в сердце нож, Ну, а тут, как по заказу: Всем Назар подсыпал сразу. Поднялся в лавчонке вой: Фекла сделалась вдовой, Влас читает ей уныло, Где и как там дело было. Ни жива и ни мертва, Горемычная вдова Слову каждому внимает, Ничего не понимает. Поняла. И, не дыша, Обронивши малыша, С тяжким стоном повалилась. Рядом Дарьюшка забилась, — У нее беда своя: Сын единственный, Илья, Не вернулся из разведки. Клим согнулся весь. У дедки Отличился, пишут, внук: Есть "Георгий", нету — рук! Деда еле держат ноги. "Вот… дождались мы… подмоги!.." Фрол в письме корит жену: "Очень тяжко мне в плену. Ты ж, как стало мне известно, Повела себя нечестно". Бьет молодушку озноб: "Фрол придет — загонит в гроб!" XVII
"Гады! Псы, едят их мухи!" "Кто?" "Известно! Ходят слухи: Предстоит опять набор!" "До каких же это пор?!" "Что ж, Ерема? Снаряжайся. Тетка Дарья, не пужайся, Ты ведь то уразумей, — Встретит сына Еремей. Паренек пропал без вести, Вдруг — нашелся. Будут вместе. Рядом, значит — сын с отцом!" С затуманенным лицом, Всех окинув смутным взором, Еремей Босой с укором Власу молвил: "Не шути, Скоро, что ль, на сбор идти?" "Неизвестно, братец, точно. Слышно, списки пишут срочно: Всех — не знаю, врут аль нет — До пятидесяти лет". XVIII
Вновь катит Назар с базару, Но — без писем и товару. Что, про что, подлец, орет, Леший сам не разберет: "Пресвятая мать-царица! Что в уезде-то творится! Ходит тучами народ. Как попал в водоворот, Еле вылез я оттуда!" "Что ты мечешься, паскуда! Сядь. Без толку не ори. В чем там дело, говори, — Бунт большой в уезде, что ли?" "Бунт! Кричат: земли и воли! Смерть царям! Долой войну! Флаги красные!" — "Да ну?! Что ж полиция?" — "Поди ты! Фараоны перебиты". "Вот так штука. Врешь ты, брат. Ну, а как… насчет солдат? По народу не стреляют?" "Где там! С флагами гуляют, В трубы жарят, в бубны бьют, Песни вольные поют!" "Слушай, нет ли манифеста?" "Не сойти мне, братцы, с места. Бают — вправду или зря, — Будто кокнули царя, Всех министров заковали, — Поначалу бунтовали На заводах — не впервой. За народ мастеровой, И заводский и фабричный, Гарнизон весь стал столичный; Фронт туда же потянул, Новой власти присягнул!" XIX
У Назаровой у лавки Не продрать руки средь давки. Разговоры, споры, шум. "Стой! — кричит кузнец Наум. — Надоть нам без проволочки, Чтоб разведать все до точки, Чепухи ж не городить, Верхового снарядить. Пусть не медля в город лупит Да газет для нас накупит. Будет всем тогда видней: Дождались каких мы дней? Впрямь пришел конец несчастью? И… под чьей теперь мы властью?" XX
Спать ложились вечерком. Утром, глядь, — всё кувырком! Дума ахнуть не успела, — Революция приспела. Царской Думы нет следа: Разбежались, кто куда, "Представители народа". Барам новая погода — Не погода, — костолом. Баре плачут о былом: "Незабвенная утрата! Доживем ли… до возврата?!" XXI
В бывшей Думе — толчея. Сразу видно — сила чья. Люд рабочий да солдаты. Тут от них ведь депутаты. Целый, стало быть, Совет. Есть Совет, да толку нет. Тянут в нем — подумать здраво! — Кто налево, кто направо, Кто вперед, а кто назад, — Норовят на всякий лад Смастерить основу власти. Меньшевик казенной масти Да хозяйственный эсер — Ладит всяк на свой манер. Но в одном их хор согласен: Большевик для них опасен! Сладу нет с большевиком, Стал им в горле, словно ком, Хоть бы час провел в покое. "Тут ведь времечко какое: Богачей прижали в лоск, — Богачи — как мягкий воск; По-хорошему, без спору, Столковаться б с ними впору, Вожжи в руки им отдать Да порядков новых ждать. Богачи — народ толковый: Нам они порядок новый, Буржуазный — вот какой — Утвердят живой рукой. Нам иного ждать раненько. Сразу прыгнуть в рай трудненько. На крутой переворот Не дозрел еще народ. Мужики — темны да серы И ни в чем не знают меры, — Без указки, без узды Натворят еще беды! Припусти их к полной воле, Так не сладишь с ними боле: Всё разделят — разберут, Богачей с земли сотрут. И пойдет такая свалка…" "Нет, нужна народу палка!" Так эсер с меньшевиком Промышляли мужиком. А мужик не знал — не ведал, Что его уж кто-то предал! XXII
Получив нежданно власть, Богачи довольны — страсть! Богачи страною правят, Богачи опять нас давят, Нашу кровь, как прежде, пьют, Кандалы для нас куют, Тюрьмы новые готовят Да свободу славословят. Их свободу. Больше — чью?! Нет свободы мужичью! Ни свободы, ни землицы, Ведь земля — не рукавицы: Взял да сразу и надел. "Надо сделать так раздел, Никому чтоб не обидно! — Богачи дудят солидно. — Уж с земелькой… подождем! Все законно проведем С нашим, дескать, всем стараньем — Учредительным собраньем. А пока, мол, ни-ни-ни! Лямку старую тяни!" Песня о земле
Ой вы, головы, головушки кручинные, Не пускайтесь на дела на самочинные, Самочинные дела да беззаконные: Отбирать свои полосыньки исконные. На помещичье добро ужо не зарьтеся, А в соку своем, в поту, как прежде, парьтеся, Да, как стадо, уж как стадо безголовое, Все надейтесь на правительство на новое: Оно скрутит, оно свяжет вашу силушку, Оно землю, даст вам землю… на могилушку.Бабушка Ненила
(В хвосте за хлебом)
Крепко бабушка Ненила Революцию бранила. — Батюшки! "Вот свобода так свобода, Нету хлеба у народа!" — Матушки! "Что ты, бабушка? В уме ли? Ведь цари весь хлеб объели. — Батюшки! Как по щучьему приказу, Не родится хлебец сразу. — Матушки! Вот с землей добьемся ладу, — Поработаем в усладу. — Батюшки! Новый хлеб заколосится — Шелк наденешь вместо ситца. — Матушки! Весь ты век жила убого, — Потерпи ж еще немного. — Батюшки! За свободную-то долю Попируем, бабка, вволю". — Матушки!