Я вытащила из кармана мобильник, тяжелую пацанячью «раскладушку», и быстро набрала номер.

— Да, — ответил мой голос.

— Твои родители… Они, кажется, ссорятся.

— Не обращай внимания. Они каждый день так.

— Каждый день?!

— Тихо. А то придут тебя воспитывать.

— Ясно. Ты как?

— Нормально.

— Уроки учил?

— Не смог. В голову ничего не лезет.

— Завтра двоек нахватаешь.

— Плевать.

— Тебе плевать, — разозлилась я. — А «пары» мне поставят!

— Не поставит, — неприятно засмеялся Игорь-я. Вот бывает же так — голос мой, а смех чужой. — Расслабься. Два-три дня мы продержимся, стопудово.

— С чего ты взял? У нас учителя справедливые. Что заработаешь, то и получишь.

— Знаешь, как называется птичка, которая сидит на иве? — вдруг спросил Игорь-я.

— Нет…

— На-ив-няк. Так вот это ты.

— Почему?

— Сама поймёшь. Ладно, пока. Предки наверняка уже локаторы насторожили. Щас примчатся.

Он отключился. Я сунула мобильник в карман и снова повернулась к окну. В комнату заглянула мама Игоря.

— С кем ты разговаривал?

— С одноклас… — я хотела сказать «с одноклассницей», но вспомнила выступление отца Сельцова про девочек и закончила: — …сником.

Елену Анатольевну это не успокоило.

— Имей в виду, я не собираюсь оплачивать твои телефонные разговоры!

— Я всего минутку…

— Знаю я твою минутку! Денег на телефон не проси!

Я хотела сказать: «Хорошо», но спохватилась. Кто их знает, этих родителей. Нервные какие-то, слова им не скажи.

А мама Сельцова только и ждала, когда я замолчу. Словно хотела оставить за собой последнее слово. Не дождавшись ответа, она ушла в спальню. Отец остался на кухне смотреть телевизор. И, хотя от родителей Сельцова меня отделяло всего несколько шагов, мне казалось, что мы с ними на разных планетах. Скорее бы папа придумал что-нибудь. Я хочу домой.

Хорошо сейчас Игорю. У нас не надо прикидываться, не надо сдерживаться и, самое главное — там не опасно. Здесь я как под прицелом. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. А с моим папой они сейчас, сто процентов, разговаривают о чем-то интересном.

Я села на кровать и, то и дело бросая быстрые взгляды в дверной проём, открыла телефон. Как хорошо, что старая «раскладушка» Сельцова поддерживает «аську». Загрузила её и тут же увидела сообщение от Машки: «Привет, ты где?».

Я быстро набрала: «я с телефона, комп висит». Машка прислала смайлик «ок» и добавила: «я тоже с телефона».

«Было бы странно лежать в больнице с компом».

Машка ответила: «Не поверишь, здесь многие так».

«У вас продвинутая больница», — написала я. Услышала шаги и захлопнула мобильник. Мама Игоря прошла мимо, на ходу заглянув ко мне. Ничего не сказала и скрылась в ванной. Зашумела льющаяся вода. Я развернула мобильник и прочла Машкин ответ: «Ага. Я спать. Что-то слабость». «Ок», — ответила я послала смайлик с розой. Машка ответила смайликом поцелуями и отключилась. И тут же пришло сообщение от отца: «Как ты?».

«Ужасно», — честно написала я. И тут же пришло: «Трудно?»

«Не то слово». Мне захотелось плакать, но глаза Игоря остались сухими.

«Всё по-другому?»

«Да. Они странные. А вы что делаете?».

«Игорь читает. Говорит, никогда столько книг не видел».

«Это не только он говорит», — ответила я и поняла, что оказалось самым удивительным в квартире Сельцовых: здесь нет книг. Совсем. Только учебники и телефонный справочник.

«Да уж. Ты там держись», — написал папа.

«Я стараюсь. Главное, ты придумай что-нибудь. Я здесь умру».

«Завтра после школы приходи, будем думать».

«Ок. А пока я спать, здесь нельзя долго в аське сидеть».

«Целую тебя».

«До завтра».

Я пришла к самому звонку. Во-первых, чтобы ни с кем не разговаривать. А во-вторых, у меня возникла проблема — что надеть.

Раньше я никогда не носила по два дня одно и то же. Но в шкафу у Игоря практически не оказалось одежды. Два свитера, ещё одни джинсы, пять футболок, две рубашки и один пиджак. Коричневый. Нет уж, коричневый я не надену ни с какого перепуга. После долгих раздумий я решила одеться как вчера, и всё равно чуть не опоздала. Родители Сельцова ушли раньше, меня никто не подгонял. Вот же равнодушные люди. А если я совсем в школу не пойду, им и дела нет, что ли?

Я влетела в класс и машинально развернулась к своей парте. Но там уже сидела другая я. В той же одежде, что вчера.

Игорь-я поднял на меня быстрый взгляд и отвернулся. Но всё-таки он обрадовался. Похоже, он боялся, что я не приду.

Я села на место Сельцова. Класс с этой точки зрения выглядел непривычно: доска — слишком далеко, а перед ней море затылков.

Прозвенел звонок, и началась физика. Я совершено не волновалась — спросят, отвечу. Да и вряд ли спросят.

Учитель вошел в класс и пробормотал: