Инига слушала молча и только поражалась – как умно говорит Джегед! Зато Годвин не видел причины молчать.

– Ты богохульствуешь, – заметил воин, сдерживая волнующегося Разбойника. – До нисхождения у нас не было магов. Ваша братия появилась с Павшим, значит, от него ваши способности.

– Павший, которому вы поклоняетесь, – дух гордыни, зло и отец зла, – буркнул Мороган. – А Солнечный Аротон избрал это место, потому что оно – самое уродливое в округе. Его не жалко! Ведь Павшему было назначено пробить твердь и рухнуть в преисподнюю, в вечный мрак. Попущением Солнечного дух зла задержался здесь и...

– Ну хватит, – оборвал страстную речь паренька Джегед, – пока никто нас не услышал. Ворота открываются, глядите!

– В общем, здесь должна была образоваться огромная дыра, путь в царство тьмы!

– Заткнись, Мороган.

Ворота распахнулись почти без скрипа – наверное, огромные петли хорошо смазывают. А уж приводят их в движение при помощи магии, которая, как известно, может действовать бесшумно. В движении гигантских створок чувствовалось нечто запредельное, неестественное, уж очень тяжелыми казались ворота с виду. За каждой створкой, воздев руки, шагали колдуны из королевской стражи. Мерно переставляли ноги, натужно склоняясь, будто в самом деле толкают перед собой тяжкий груз, чародеи нараспев читали заклинания. Солнечные лучи окрасили розовым резьбу на башнях и заиграли слепящими огненными бликами на гладкой поверхности стального литья движущихся ворот, на полированных доспехах воинов.

Створки развернулись, маги остановились и опустили ладони. Из города потекли повозки, пешеходы и всадники. Тем, кто хотел попасть в столицу, пришлось ждать, пока иссякнет этот поток.

Джегед углядел в портале желтые плащи – часть стражи носила точно такое же снаряжение, как бритоголовые парни, те, которых прикончили в порту и на тракте.

– И тут эти желтые, – буркнул колдун.

– Они и раньше здесь стояли, – заметил Мороган. – Когда я гостил в Уртахе. И на улицах иногда их заметишь. Что тебя удивляет?

– Я таких прежде не встречал. Почему ты не сказал, что видел их в столице?

– А меня никто не спрашивал, – надулся Мороган. – Откуда мне было знать, что об этом следует говорить? Ты же раньше всегда все знал, а мне чуть что: «Заткнись, Мороган!»

– Заткнись, Мороган. Неплохо бы разузнать, кто они такие, эти ребята в желтом.

– Чего проще, – хмыкнул Годвин. – Просто сейчас же и спросим.

– Ты что?

– Джегед, ты слишком взволнован. Расслабься и подержи Разбойника.

Годвин вручил приятелю повод вьючного коня и проехал по обочине к повозке, стоящей впереди.

– Скажи-ка, почтенный, – поинтересовался воин у бородатого возницы, – а что за молодцы в желтом за воротами? Как будто я таких не припомню прежде?

– А их прежде и не было, – ответил бородач, – меньше года назад его милость господин Арденор создал новую стражу из послушников.

– Ах, послушники... – протянул Годвин. На самом деле он не знал, о ком идет речь, но раз возница говорит так, будто это известно всем, то и Годвин сделал вид, будто все понимает.

Тут стражи подали знак, позволяя приезжим вступать в столицу. Возница чмокнул, хлопнул вожжами, а Годвин дождался приятеля и пристроился рядом.

– Ну, слышал?

– Да, послушники.

– А кто это такие?

– Расскажу, когда проедем.

В воротах приезжих разглядывали внимательно – сперва стражники в латах, потом молодцы в желтых плащах поверх кольчуг. Джегеду предложили назвать себя. Услышав имя господина из башни Скарлока, пропустили без расспросов. Важной персоне позволительно путешествовать с большой свитой, так что имена спутников называть не пришлось – достаточно того, что они сопровождают знатного человека. В разговоре принимали участие лишь стражники, желтые торчали в воротах, как истуканы. Непонятно, для чего ими усилили охрану ворот.

Когда портал остался позади и копыта коней застучали по булыжнику, Джегед пояснил:

– При гробнице состоят священники, они ухаживают за мавзолеем, следят за состоянием одеяний Павшего, убирают, помогают, если у гостей в чем-либо нужда. Любая мать, если сочтет, что не в силах прокормить дитя, может подкинуть им малыша. Есть дверь, нарочно устроенная для таких отчаявшихся. Несчастная кладет младенца на порог, звонит в колокольчик и убегает. Священникам запрещается открывать сразу, положено выждать, пока женщина удалится, чтобы никто не мог видеть ее в лицо. Считается, что бедняжке дается шанс передумать, пока звенит зачарованный колокольчик. Как-то я стал свидетелем подобной сцены. Женщина дернула за веревку и убежала, не оборачиваясь. Я не заметил ни следа сомнений... но колокольчик исправно звонил довольно долго, заглушая крик проснувшегося мальца. Потом вышел жрец и унес дитя.

– Ну и вот эти молодцы в желтом?..

– Сироты, воспитанные жрецами. Стало быть, канцлер нашел им такое применение – сформировал новую стражу. Я почему-то полагал, что из них выходят священники...

– А что с девочками? – поинтересовалась Инига.

– Никогда не слыхал о них, – равнодушно ответил Джегед. – Я бы и о... гм... и о мальчиках ничего не знал, как видишь. Что мне занятия отцов из обители? Я – сам по себе. В гробнице Павшего у меня дела только к Павшему.

Джегед сделал глубокий вдох, латы с легким скрежетом сдвинулись на груди чародея.