Из «Туарега» выбрался Жарницкий, помог Савелию перенести тело Тромба в джип.

— Вы… делаете… ошибку, — внятно произнёс Жлоб.

— Одной больше, одной меньше, — скривил губы Максим. — Покажешь дом, где вы стережёте девушку. Сава, поехали.

«Вольво» развернулся и помчался из-под моста к повороту на улицу Живописную.

Движение на третьем транспортном кольце столицы буксовало, поэтому пришлось до съезда на Воробьёвское шоссе потратить почти час времени. На Мосфильмовской улице свернули направо, на улицу Пудовкина, с неё — на Пырьева и выехали на второй Мосфильмовский проезд.

— Показывай! — скомандовал Максим. — Направо, налево?

Жлоб, пребывающий в состоянии ступора, выглянул в окошко, глаза его приобрели осмысленное выражение.

— Сюда… налево.

Савелий вывернул руль, объезжая фуру «Хлеб».

Начались домики частного сектора, в основном за глухими заборами, среди которых встречались современные каменные коттеджи, выстроенные на месте старых усадеб.

— Здесь, за магазином, — ткнул в окошко рукой Жлоб на развалюху, выкрашенную в голубой цвет, прятавшуюся среди разросшегося кустарника и плодовых деревьев.

Настроение эмиссара НАМР изменилось, по губам проскользнула презрительно-торжествующая ухмылка.

— Наша база.

Савелий втиснул джип за стареньким «БМВ» без номера, со спущенными колёсами.

— Я проверю?

— Капитан, что у вас? — осведомился Максим.

— Сдали багаж, — отозвался Брызгалов. — Нас встречали человек двадцать! Начинаем двигаться к вам.

— Что полковник Спицын?

— А бог его знает, кто из них полковник, все были в гражданском, хотя… командовал ими вроде седоватый большелобый мужик, на нашего Сидорина похож. Он?

— Он. Вопросов не задавал?

— Не успел, мы выпихнули клиентов и обратно в машину. Вы где на Мосфильмовской?

— Второй Мосфильмовский проезд, дом… — Максим поискал глазами табличку с номером дома, — номер не виден, голубая развалюха под ржавой крышей, увидите наш джип у забора.

— Принято.

— Вылезай! — сказал Максим, берясь за локоть пленника. — Шибче!

Савелий вышел первым, открыл дверцу со стороны левого заднего сиденья, помог Жлобу выйти.

— Иди вперёд. — Максим коротко выдохнул, приводя себя в боевое состояние.

Лейтенант осмотрел покосившуюся калитку в старом деревянном заборе, отжал ручку запора, толкнул калитку и превратился в струю движения, за пару мгновений переместившись к двери дома. Исчез за углом, пригибаясь под окнами и пропадая в высокой траве. Видимо, старые хозяева дома умерли, а у новых владельцев до неё не доходили руки либо жили они далеко отсюда. Каким образом галактоидам удалось найти такой приют, можно было только гадать.

Савелий появился с другой стороны дома.

— Следов никаких.

Максим толкнул в спину Жлоба.

— Вперёд! Сколько вас здесь?

— Один…

Максим невольно замедлил шаг.

— Один?! Ольга точно здесь?!

— Да… была…

Осведомиться, что значит была, Максим не успел, Жлоб толкнул рукой дверь, оказавшуюся незапертой.

Савелий тенью шмыгнул за ним.

Максим, взвинтив тонус до состояния «вибрирующей струны», всецело доверяя интуиции, позволяющей ориентироваться в полной темноте и слышать «топот мышей» в подвалах, ворвался следом.

В сенях было темно.

Раздался скрип: проводник потянул за ручку двери, ведущей из сеней внутрь дома.

— Куто лухут? — послышался чей-то гортанный голос.

— Пентюхиги, — ответил Жлоб, перешагивая порог открывшейся двери.

Савелий снова опередил Максима, бесшумно и плавно, но очень быстро, телесной молнией, просочился в дом. Однако, как ни быстро он двигался, за дверью его ждали. Раздался удар, тихий вскрик.

Максим рванулся вперёд и успел увидеть летящего через голову лейтенанта.

Савелий ударился спиной о переборку, перекувыркнулся, проехал грудью по полу и остался лежать.

Максим вобрал обстановку дома одним взглядом, замер на мгновение.

Дом внутри был небольшой и действительно старый, поэтому интерьер его можно было описать одним словом — нищета.

Две комнаты, большая и за переборкой малая. Большая комната почти пустая, если не считать круглого стола на трёх ножках, пузатого комода в простенке между окнами и стула. Внутренности малой не просматриваются, окно в ней занавешено куском какой-то ткани, возможно, одеялом.