– Ка-айф! – взвизгнула Клодин. «Подруга! Девочка! Единомышленница! Она может учить меня водить! О чудо!»

Ляля кивнула, и обе снова завизжали от радости.

Они по очереди обнялись с дядей Владом и пошли ужинать.

Клодин не терпелось поделиться с Лялей всеми последними новостями. Послушать сплетни о безумных Лялиных родственниках. Посмеяться вволю – это полезно для брюшных мышц! Они будут болтать до утра. Ляля будет учить ее вождению. Поможет оформлять Клевую Квартирку. И составлять планы на День Варенья… ну вдруг он все-таки состоится!

Мысль о целой неделе блаженного безделья и веселой болтовни, видимо, возбудила и Лялю тоже. Она была отнюдь не склонна к дурацким шуткам, а сейчас подошла к рыцарским доспехам, которые держали в стальных пальцах меню отеля, и с размаху шлепнула их по металлической заднице.

– Чур, я следующий! – поддел ее Войу, который уже сидел за столом, уписывая ужин.

– Только перчатки надеть не забудь! – сострил Дон.

– Вроде тех, в которых в зоопарке слоновьи клетки чистят! – добавил Ниньо, садясь за стол.

– А зачем ему перчатки, чтобы шлепать рыцаря по заднице? – удивился Кирпич.

– Да не ему! – раздраженно объяснил Дон. – Ляле!

– А Ляле они зачем? Она только что это сделала, и с руками у нее все в порядке!

Кирпич ухмыльнулся и ткнул вилкой фрикадельку.

Все расхохотались – даже Клодин, которую тупые замечания Кирпича бесили ужасно. Да, от приезда Ляли у нее заметно полегчало на душе. И теперь она ощущала себя гораздо увереннее – не то что при братьях. Как официантка, подливающая вишневой колы прежде, чем попросишь. Клодин наконец-то почувствовала, что она кому-то нужна.

– Что, они опять хулиганят? – спросил подошедший сзади Клод. Он успел переодеться: вместо мятой спортивной футболки и серых треников на нем была свежая черная футболка, джинсы в облипку с кожаным поясом и кроссовки. Он даже дал себе труд причесаться! Волосы у него были собраны в аккуратный хвост и благоухали ее смородиновым гелем для душа. Клод внезапно сделался больше похож на лиса, чем на волка.

Мальчишки присвистнули. Ляля смерила его оценивающим взглядом. Клодин спросила: куда это он намылился, на свидание, что ли?

– Расслабься! – ответил он, садясь за стол. – Я просто прочищал слив в ванной, поскользнулся, упал, пришлось переодеться.

Мальчишки немедленно перегрызлись, обсуждая, из-за кого засорился слив.

– С приездом, Ляля! – сказала Гарриет, выходя с кухни с дымящейся кастрюлей. – Персонально для тебя – макароны с сыром!

Кастрюля была увесистая, когда она ставила ее на стол, на загорелых руках матери вздулись мышцы. Гарриет сняла кухонные варежки и крепко обняла Лялю.

– Я уж постараюсь тебя откормить! – пообещала она. Гарриет раскраснелась, стоя у плиты, и румяные щеки удивительно хорошо смотрелись с ее темно-рыжими волосами.

– Жду не дождусь! – сказала Ляля, накладывая еду на тарелку. – Просто умираю с голоду!

Она как будто здоровела на глазах.

Гарриет села.

– Хорошо выглядишь! – сказала она Клоду. – Наконец-то у тебя глаза стало видно! Вот если бы ты еще и Ниньо уговорил…

– Нет! – завопил младший и спрятался за красной салфеткой.

– Ну почему? Вот посмотри, каким красавцем выглядит твой брат!

– Смотри, мам, не вздумай к этому привыкнуть, – сказал Клод, взяв булочку из хлебной корзинки. – Это не значит, что я решил сменить имидж. Мне нравится моя прическа. Я просто…

– По-моему, тебе должен пойти ирокез, – заметила Ляля, поднося к губам обжигающую ложку. – В Румынии все так ходят. Моя кузина сделала ирокез своему парню, и он смотрелся просто потрясно. Хочешь, я тебе ирокез сделаю?

– Ну, посмотрим… – Клод застенчиво улыбнулся.

Ляля улыбнулась в ответ, показав клыки.

– Клео сегодня эсэмэску прислала, – сказала Клодин. – Она пишет, все только и говорят, что про мой День Варенья. Даже нормалы!

– Так он все-таки будет? – спросила Ляля.

– Ура! – Войу бросил вилку и захлопал в ладоши. – Наконец-то хоть одна девчонка с мозгами!

– До него еще восемь дней, – объяснила Клодин, не обращая внимания на братца-задаваку. – Может, к тому времени все уляжется.

– Ну да, верно, – сказала Ляля и снова взялась за еду.

Клодин слишком хорошо знала свою подругу. Ляля ни капельки не верила, что праздник состоится, так же как и братья Клодин. Однако она делала вид, что все еще может состояться, а это было главное. Это значило, что надежда еще есть!