— Наверное, это было очень трудно.

— Да, но у меня был мощный стимул. Я захотел стать тем, кем я был до гибели Жюльетты и Мари-Лор. Когда ты уехала, я просто потерял голову. Я начал пить. Много. — Он посмотрел на стоявший на столе бокал вина. — И не какие-то там вина, а крепкие напитки. В свободное время я только этим и занимался. Сидел дома и пил. Потом в один прекрасный день я возненавидел то, во что превратился, и бросил пить. Но помогло мне не только это.

— Что еще?

— Я занялся исследованием терроризма. Моя жена и дочь погибли от рук террористов в теплый солнечный день в Афинах. Как и все остальные на той площади, они ни в чем не были виноваты. Я хотел узнать, кто это сделал и почему, и я целый год читал книги, беседовал с экспертами, изучал мусульманский фундаментализм и террористические группировки. Четыре месяца назад я понял, что освободился от чувства вины. Моя жена и дочь погибли не из-за того, что я в тот день опоздал. Они погибли от бомбы жестоких трусов, ведущих священную войну во имя ложно понятых идей ислама.

Александра коснулась его руки:

— Тебе удалось узнать, какая именно группировка взорвала в тот день автобус?

— У меня есть соображения на этот счет. Главное — мне удалось избавиться от чувства вины, и с тех пор я ощущаю себя почти нормальным человеком.

— Я в самом деле очень рада за тебя, Том, рада, что ты смог облегчить свою боль… — Александра замолчала, потому что к столу подошел официант и принялся убирать приборы.

Когда они остались одни, Том тихо спросил:

— Ты поедешь ко мне?

— Ты же знаешь, что да.

Они стояли в прихожей квартиры Тома, наконец-то одни, и почему-то молчали, пристально глядя друг на друга. Даже воздух вокруг был наэлектризован.

Том привлек к себе Александру, и она прижалась к нему всем телом. Наклонившись, он начал страстно ее целовать, она отвечала ему тем же. Сумочка и шаль выпали у нее из рук, но она не заметила этого и пошла за Томом в спальню.

Он потянул ее за собой на кровать и снова поцеловал. У Александры вырвался короткий стон, она погрузила пальцы в густые темные волосы Тома. Их охватило неистовое желание, они оба хотели одного.

Внезапно Том приподнялся на локте и заглянул ей в лицо. Он начал было что-то говорить, но остановился, боясь нарушить очарование момента и охладить накал их чувств. В его взгляде Александра прочла тоску и желание и утонула в этих ярко-синих глазах. Ничего не изменилось — теперь она это поняла. Она любила Тома, все остальное не имело значения.

Он дотронулся пальцем до ее губ и ласково сказал:

— Разденься, дорогая.

Они лежали на скомканных подушках и смятых простынях в мягком полумраке его спальни. Их страстное свидание лишь подтвердило то, что она и без того знала, знала давно: она любила, любит и всегда будет любить Тома Коннерса.

И Том любил ее, она всегда это знала.

Александра шевельнулась в его объятиях, и он крепче обнял ее. В его устремленных на нее глазах была любовь.

— Я хочу быть с тобой, Алекса. Думаю, это можно будет устроить… если мы захотим.

— Конечно, можно, дорогой. — Она ласково коснулась его щеки и нежно поцеловала в губы. — Все будет хорошо. У нас с тобой все будет хорошо.

Том улыбнулся ей, и она уютно устроилась в его объятиях. Замечательно видеть ее опять, смотреть на нее через столик в ресторане, заниматься с ней любовью, обнимать, как сейчас… Ему повезло.

Том расслабился, закрыл глаза и понял, что боль наконец ушла. Невыносимая боль, с которой он жил долгие годы, чудесным образом исчезла. В его душе воцарился мир и покой.

— Откуда у тебя эта фотография? — спросил Том Александру, выходившую из ванной своего гостиничного номера.

Было воскресное утро. Они зашли в «Мерис», чтобы Александра переоделась к ленчу. Дожидаясь ее, Том взял альбом и начал перелистывать его.

— О какой фотографии ты говоришь?

— Об этой, — сказал он, протягивая ей альбом.

Взяв альбом из рук Тома, Александра увидела снимок. Она сделала его всего за несколько недель до окончания школы — Джессика и Люсьен стояли на Мосту искусств.

— Это Джессика Пирс. Она училась вместе со мной в Аниной школе.

— Нет-нет. Я говорю о мужчине. Я и не знал, что вы знакомы. Он сосед моих родителей.