Когда Аль Бордез поднял нож, гвардейцы испугались по-настоящему. Одно дело попасть в плен, и совсем другое — в плен к психованному садисту! Он собирается их пытать! Просто так! Они и не догадываются об императоре! Как это ни нелепо, Аскилту стало немного обидно. Он был готов немного помучиться и умереть, храня тайну императора, но не ради удовольствия какого-то извращенца!

Гитон! Ну почему ему всегда достается первому?! Аскилт рванулся на выручку другу. Чем смотреть на его мучения, так не лучше ли погибнуть вместе и сразу! "Как глупо!" — почувствовав звенящую тупую боль в голове, успел он подумать, прежде чем сознание покинуло его.

Очнулся Аскилт почти сразу. Связанный по рукам и ногам валялся он под ногами солдат. В темном трюме почти ничего не изменилось, разве что… О, нет! Гитон висел вниз головой, подвешенный к балке. Толстая веревка больно впилась в его ногу, а лицо постепенно наливалось кровью. О, боже! Это не может быть правдой, такого просто не бывает наяву! Рядом стоял этот псих и раскалял нож пламенем их же резака! Аскилт зажмурил глаза. Сейчас он проснется и окажется на Цитроне. Потом будут обычные дневные учения, а вечером можно будет немного расслабиться и приятно провести время. Аскилт почти убедил себя, что все происходящее кошмарный сон, когда раздался полный боли вопль Гитона.

Дернувшись всем телом, Аскилт ощутил веревки, что врезались в него. Раздался второй крик. Аль Бордез втыкал раскаленный нож прямо в ягодицы Гитона! Какая изощренность — раны тут же запекались, и кровь не шла. У бедного Гитона даже не было шанса потерять сознание от потери крови. Он будет мучиться, пока силы его не истощатся от боли! О, боже, если это сон пусть он кончится, а если нет — даруй нам смерть!

— Прекратите это! — раздался крик одного из людей, стоявших в углу. Он бросился на мучителя, но, получив разряд парализатора, упал рядом с Аскилтом. Аскилт дернулся, но солдат с размаху пнул его сапогом под ребра.

Люди Бертеля стояли в углу и боялись пошевельнуться. Кто-то сделал попытку приблизиться к своему командиру, но под прицелом оружия был вынужден отступить. Нападать на вооруженных хардильеров было глупо, а смотреть на это безобразное зрелище не было больше сил.

Неожиданно у входа в трюм появился еще один хардильерский офицер. Он был высоченного роста, а его новенькая, без единой пылинки форма, принадлежала как минимум полковнику. Окинув все происходящие каменным взглядом, он, молча, на ходу, достал оружие.

— Полковник… — обернулся к нему лейтенант, мучивший Гитона, но тут же рухнул с огромной дымящейся дырой в голове.

В тоже мгновение, не успев даже вскрикнуть, упали оба его солдата.

— Освободите генерала Гитона! — приказал он оборванцам, стоявшим в углу, сделав недвусмысленный жест пистолетом. — Генерал Аскилт, вы в порядке?

Трое партизан с удовольствием кинулись выполнять его приказ. А еще двое бросились к Бертелю, уже приходившему в себя. Но смысл происходящего ускользал от них.

— Кто вы такие? — спросил полковник, освободив генерала Аскилта и всучив ему оружие одного из убитых солдат.

— Беженцы с Каберона, — Бертель ответил за всех.

— Вы, наверное, мечтаете пополнить ряды армии Консорциума?

— Да, вообще-то, не очень, — поморщившись, усмехнулся Бертель, — но выбора у нас нет.

— Тогда, если хотите убраться отсюда, хватайте оружие! Снаружи еще с десяток хардильеров, и им все это не понравится!

— Ты сам-то разве не хардильер? — Бертель отчаянно пытался понять, что происходит.

— Нет. Объясню позже. Вперед!

Бертель и двое из беженцев выскочили наружу. Фарадан, стараясь не лезть на рожон, шел за ними. Хардильеры переговаривались между собой, покуривая какую-то дрянь, и совсем не ожидали нападения. Парочка солдат и вовсе сидели на земле, побросав рядом оружие. Они и еще один погибли первыми, даже не успев понять, что с ними случилось. Четвертый, прежде чем упасть замертво, несколько секунд удивленно рассматривал обугленную дыру у себя на груди. Остальные успели попадать на землю и принялись отчаянно отстреливаться.

— Назад! — скомандовал Фарадан и отскочил к яхте.

— Нет! Добьем их, пока они не связались с остальными!

— Да черт тебя дери! — Фарадан бросил гранату, которую приберег на крайний случай.

Раздался взрыв, послышалось несколько стонов, сверкнуло несколько выстрелов и все стихло.

— Все? — спросил Аскилт, подходя к Фарадану. В его руках был нож, что раньше принадлежал лейтенанту — садисту.

— Надеюсь, — Фарадан опустил оружие.

Сзади послышался легкий шорох, и прежде, чем Фарадан успел вновь вскинуть пистолет и повернуться, Аскилт резко дернулся, разворачиваясь назад. Мгновение спустя, Фарадан наблюдал, как пиратский нож в руках гвардейца входит в живот хардильерского солдата. Аскилт и сам наблюдал за этим словно со стороны, с удивлением уставившись на нож, а затем на агонию хрипящего у своих ног солдата.