Их завтрак закончен. Они собираются в дорогу. Иуда заботливо кутает свою искалеченную ногу в пуховой платок, сев спиной к ним. Похоже, этот человек не любит показывать другим свое уродство.

Иоанн тянет шею, пытаясь заглянуть за плечо ему.

– Что тебе?- раздается голос, и юноша смущенно отстраняется.

– Ничего, - бормочет Иоанн.

Спиной он, что ли, видит?

– Наверное, ваша нога вас сильно беспокоит? - Иоанн хочет быть вежливым.

– Я уже привык.

– Давно у вас это?

– Давно, - холодно отвечает Иуда, но юноша продолжает:

– Если вы пострадали за правое дело, Господь вас наградит.

 - Я не фарисей, как твой отец, и не верю в воскресение. За гробом только пустота.

 - Так ли, учитель?

Иисус невозмутимо отвечает:

– За гробом Царство Небесное.

– Я так и сказал, - невозмутимо подтверждает Иуда.

Иоанн недоумевающе переводит взгляд с одного на другого.

– В Царстве Небесном только Святой Дух,- поясняет Иисус.

– И ничего больше?

– А ты, наверное, - усмешливо говорит Иуда, - представляешь его как город, населенный людьми и животными? С такими же дырявыми сараями и кучами навоза?

– Я не такой глупый.

– Тогда вообрази пустоту, только пустоту и ничего более.

– Так ли, учитель? - опять переспрашивает юноша.

– Так, но только без мрачности Иуды. Это царство света, а не царство тьмы. В Азии я встречал людей, которые называли себя знающими - гностиками по-гречески. Они утверждают, что души после смерти обитают на звездах.

Иоанн фыркает.

– Это не столь смешно, когда пробуешь их понять. Гностики исходят из того убеждения, что смерть - не черная дыра, как думает наш Иуда, но царство света. Звезды, говорят они, это скопление светоносных душ. Когда душа покидает тело, она воспаряет вверх и присоединяется к тем душам, к которым чувствует наибольшую склонность, симпатию по-гречески.

– Ты веришь в это?

– Верить, мой мальчик, можно во что угодно. Я предпочитаю знать, но то, что знаю я, имеет значение только для меня, к сожалению. Для тебя же имеет значение только то, что знаешь ты.

– Учитель, для меня имеет значение все, что знаешь ты. Расскажи еще. Эти гностики правильно говорят?

– Нет, Иоанн. Они поверхностны. Царство Небесное тоньше звезд, тоньше их света.

В это время, закончив перевязку ноги, Иуда поднимается и спрашивает:

– Ты собираешься просвещать его в сарае?

– Почему бы и нет?

– Быть может, выйдем на дорогу? Там хоть не воняет.

– Пожалуй, - соглашается Иисус. - Пойдем, Иоанн. Дорога нас ждет.

Во дворе их встречает старик, ставший вдруг словоохотливым, и провожает до ворот.

– Уж, не в Тибериаду ли вы идете? Ныне многие туда идут. Вот и мои сыны с невестками подались в царский город. Времена теперь не лучшие. Поголовная подать, земельный оброк, налог с жилья, ремесленный сбор, товарная пошлина, пожертвование на Храм, а теперь еще плати за царский город. Тяжело жить. Вот и подались мои дети на заработки. Там сейчас всех принимают, были бы руки. Так вы не в Тибериаду? А то бы передали от меня сынам весточку, что, мол, у стариков все хорошо.

– Что же ты, человек?
– не выдерживает Иуда. - У тебя пустой дом, а ты заставляешь нас ночевать в грязном сарае! Так-то тебя учили принимать соплеменников?

– Сыны не велели.

– Их здесь нет. А дом твой стоит пустой. Следовало бы поджечь его.

– Не гневайся, добрый человек.

– Я не добрый. Сейчас спалю твой дом.

– Я соседей позову.

– Зови. Спалим всю вашу деревушку, как Содом и Гоморру.

Старик в страхе пятится от Иуды.

– Он пошутил, старче, - успокаивает его Иисус.

Тот недоверчиво смотрит на своих гостей. Стоящий позади мужчин Иоанн жалостливо улыбается ему.

– Прощайте, господа, - произносит старик и торопливо уходит в дом.

Иисус укоризненно смотрит на Иуду.

– Ты ведь знаешь, - хмуро оправдывается тот, - мои кости не терпят сырости. Я заплатил бы ему с лихвой за сухую и теплую постель.

Они выходят на дорогу. Вскоре деревушка скрывается из виду. Вновь их обтекает с двух сторон череда холмов с пустыми виноградниками и оливковыми рощами. Иногда попадаются сторожевые башенки времен Селевкидов и более ранние строения израильских царей. Здесь, конечно, нет знаменитых конюшен Соломона, но древняя земля Ханаана, отданная во владение потомкам Завулона и Неффалима, богата историей.