Герцог подумал о том, что она не заметит, если он обмоет ее холодной водой. Имена лишь один раз поморщилась, когда он стирал соль со свежих порезов на ее руках, а затем обрабатывал их зеленой лечебной мазью. Наложив повязки, Максим счел, что даже Нож осталась бы довольна его работой. Когда он стал протирать губкой лоно Имены, она пробормотала что-то, но не проснулась.

Он поборол желание поцеловать ее, вместо этого снял с себя одежду и лег рядом с ней. Койка не была рассчитана на двух взрослых людей, особенно если один из них такой крупный, как Максим, поэтому ему пришлось тесно прижаться к женщине. Положив ладонь ей на живот, он привлек ее к себе, и она идеально повторила форму его тела. Герцог отметил про себя, что они впервые лежат вот так вместе.

«Вот что значит влюбиться», – подумал он.

Если бы и Имена испытывала к нему схожие чувства. По крайней мере, она не храпит.

Прижавшись щекой к бархатистому пушку на ее голове, он вдохнул ее запах. Мускулы его расслабились, как спущенные паруса. Свет лампы показался герцогу слишком ярким. Веки его смежились.

Кто-то с силой тряс его за плечо. Открыв глаза, Максим заметил Имену.

– Вы спите в моей постели, – сказала она.

– Как долго? – пробормотал он.

– Четыре часа, – ответила она. – Я позволяю себе спать ровно столько времени, сколько длится одна вахта. Хочу вас обрадовать известием о том, что судно не пойдет ко дну.

– Предполагалось, что я должен об этом волноваться? – удивился он. – Я плачу тебе не за то, чтобы ты потопила мой корабль, особенно если я сам нахожусь на его борту.

Имена выбралась из постели.

– Есть хочу, – сообщила она.

– Вон там…

Но она уже и сама нашла стоящий на столе поднос с холодными рисовыми шариками, козьим сыром и маринованными овощами с имбирем.

– Не хотите ли присоединиться? – спросила она с набитым ртом.

Максим покачал головой. Он не мог глаз отвести от ее стройного обнаженного тела с мягкими изгибами бедер и округлостями грудей, а также от сырных крошек, которые она роняла на пол. На ее покрытом татуировками бедре обнаружился свежий синяк. Очевидно, Имена ударилась о поручень. Когда она отвернулась, чтобы взять еще один кусок сыра, герцог подошел к столу и налил ей в чашку рисового вина.

Свободной рукой Имена взяла чашку и моментально осушила ее.

– Никто не стучал, в противном случае я бы проснулась, – сообщила она. Отставив чашку в сторону, она снова принялась поглощать сыр. – Так вы решили перебраться в мою каюту, правильно я поняла?

– В моем закутке теперь содержатся пленницы, – сообщил Максим. – Ты еще спать будешь?

– После того, как поем, – ответила Имена. – В противном случае я очень об этом пожалею.

– Имена? – позвал он, когда она закончила жевать.

Она смахнула крошки с рук и сделала шаг к Максиму. Когда она положила руки ему на грудь, у него перехватило дыхание.

– Я и подумать не могла, что столько всего может случиться.

– Столько всего? – переспросил Максим. Он стоял так близко, что ему была видна прилипшая к ее губе крошка. Если бы захотел, он мог бы наклониться и поцелуем снять ее.

– Пираты. Шторм. Вы можете сказать, что и первое, и второе произошло по не зависящим от меня причинам, и это будет правдой. Но если бы я не выкрала вас, вам не пришлось бы столкнуться с пиратами, а мне не пришлось бы плыть в ураган, чтобы избавиться от них.

Максим смахнул крошку кончиком пальца.

– Но в противном случае я, вероятно, был бы уже мертв.

– Я заслуживаю вашей благодарности, – заметила она.

– Именно ты спасла меня от участи наложника пирата, – заметил он.

– Вы сражались на моей стороне и сделали все, что было в ваших силах. О большем я не смогла бы просить даже Четри.

– Так, значит, я почти так же хорош, как Четри? – Максим обнял Имену за талию и привлек к себе, прижимая ее руки к своей груди. Кожа ее на ощупь была гладкой как шелк. Его ладони погладили ее поясницу, затем поднялись вверх вдоль линии позвоночника и снова спустились вниз. Максим остановил себя прежде, чем руки его сжали ее ягодицы, хотя ему очень этого хотелось.

– Давай будем считать, что мы квиты, договорились? От всех этих разговоров, что кто-то кому-то должен, мне становится не по себе. Не хочу думать о долге, когда дело касается тебя. Хочу думать только о тебе самой. – Склонив голову, он прижался губами к ее губам.

Имена отстранилась, облизывая губы:

– Я надеялась, что у нас найдется на это время.

Она обхватила Максима за шею мозолистыми руками, заставляя его дрожать всем телом.

– Поцелуй меня, – попросил он.

Имена повиновалась не сразу. Вместо этого она принялась легонько царапать его кожу, посылая по его телу волны наслаждения и заставляя изгибаться себе навстречу.