— Я часто думала об этом, однажды даже отважилась набрать номер… — Она в нерешительности остановилась.

— И что же? — нетерпеливо спросил Генри.

— Я вовсе не собиралась гоняться за тобой и разыгрывать невинную жертву.

Он улыбнулся одними губами — в глазах сохранилась отчужденность.

— Тебе нечего было опасаться, — возразил Генри не слишком решительно. Уж он-то знал, что сунуться в брачную петлю из-за ребенка — далеко не лучшее занятие. На собственной шкуре пришлось испытать.

— Джонни похож на меня, — очнувшись от своих мыслей, пробормотал Генри.

— Вылитый. А я гадала, заметишь ли ты сходство.

— Уловил с первого взгляда, хотя не все сразу. Вчера меня поразило, что у него нет абсолютно ничего общего с Освальдом. Ну и дата рождения… До сих пор никак не приду в себя — настолько меня ошеломило это открытие.

— Так же, как меня — диагноз гинеколога.

— Могу себе представить. — Их глаза встретились. — Ты знаешь, когда именно это случилось?

— Утром в день твоего отъезда в Америку.

— Когда ты разделась и вошла ко мне в душ. — Он в замешательстве смотрел на Николь. — Ты попросила любить тебя, а я слишком торопился исполнить твою просьбу и не надел…

— Мы совершили ошибку, — прервала его Николь.

Она и без того беспрестанно восстанавливала в памяти мельчайшие подробности их связи, не хватало еще, чтобы это было высказано вслух.

— А ты не думала… прервать беременность? — осторожно спросил Генри.

— Нет, но, когда ты не отозвался на мои письма, я решила, что ты подталкиваешь меня к аборту.

— Ни за что на свете я не стал бы «подталкивать» тебя к убийству ребенка! — запротестовал Генри. — Но ты же сама говорила: «Я не созрела для такого важного шага, еще нет», — в точности процитировал он ее слова.

— Постоянно менять свои планы в личной жизни — женская привилегия, — парировала Николь.

Безусловно, карьера много значила для нее, но, честно говоря, Николь не жалела о рождении Джонни ни одной минуты — пусть даже с его появлением на свет перебаламутился привычный уклад жизни.

— Я буду помогать тебе материально, — торопливо пообещал Генри.

Николь поспешила расставить все точки над «i» в его великодушном предложении:

— Я приму деньги на уход за Джонни, но для себя не возьму ни гроша.

— Ты оставила работу, чтобы не отлучаться от ребенка, — возразил он. — А эта затея с пансионом вряд ли компенсирует утраченный гонорар.

— Я справлюсь сама.

— К чему «справляться», если у меня предостаточно средств? Я легко могу…

— Нет!

Его терпение иссякло.

— Твое нелепое упрямство бесит меня!

— Я не хочу полагаться на чью-то благотворительность. Мне важно быть независимой, — твердо сказала Николь. — Я деловая женщина, а не содержанка.

Генри поднял руки в знак капитуляции.

— Нет проблем! Однако ты представления не имеешь, во сколько обойдется воспитание мальчика. Для начала я переведу на его счет пять тысяч долларов за текущий месяц и такую же сумму — за каждый из девяти предыдущих.

— Зачем так много? — воспротивилась Николь.

— Я могу себе позволить небольшую прихоть, и это важно для меня, — заключил он тоном, не допускающим возражений.

Николь покорно вздохнула.

— Я подсчитаю, сколько в среднем трачу за неделю, и после мы сможем снова все обсудить.

— Прекрасно. — Он налил себе еще кофе. — Ты говоришь, у тебя с Джеймсом нет романа, означает ли это, что у вас не было интимных отношений?

— Разумеется.

— Когда ты впервые упомянула при мне о сыне, я решил, что вы провели вместе ночь.

— Ты думал, я пошла на это, чтобы утешиться после нашей размолвки?

Генри хмуро взглянул на нее. Несмотря на то что Николь беспечно отреагировала на расставание, он не мог отделаться от ощущения, будто она играла роль. И Генри пытался заглушить подозрения, обмануть себя.

— Вроде того… — протянул он задумчиво.

— Нет. И, к твоему сведению, я никогда не искала приключений на одну ночь.