И когда Абхай получил из музея очередное письмо, полное благодарностей и пожеланий успеха в его трудах, он понял, пора расставить все точки.

– Я отправился в Дели, пришел к сотрудникам музея, которых знал лично или по переписке. Я был уверен, что они встретят меня приветливо.

Абхай не ошибся. Сотрудники буквально осыпали его похвалами и комплиментами. И когда Абхай попросил еще раз взглянуть на клинок Дурги, тут же ему это разрешили.

– У них и тени сомнения не возникло, когда они вытаскивали клинок, поэтому я уверен, они не знали, что в их руках находится подделка.

– И что было дальше?

– Когда я увидел этот нож, у меня в голове все вновь помутилось. Это был не тот нож! Это была подделка! И я ощутил такое бешенство, какого еще никогда в жизни не знал.

– И что ты сделал?

– Сделал? А что я мог сделать? Я ушел из музея, проклиная тот день и час, когда стал работать на этого предателя страны и обманщика простого народа.

– И ты не крал клинок Дурги?

– Крал? Да как бы я его украл? В музее полно разных сигнализаций, охрана… нет, конечно!

– Как же он к тебе попал?

– А вот это уже другая история.

После того как Абхай ушел из отдела священных артефактов в полном разброде чувств и эмоций, на раскопки он уже не вернулся.

– Просто не знал, что сказать всем этим людям, ведь они мне доверяли, а я, выходит, их обманул.

– И вовсе не ты их обманул. Этот Раджеш виноват.

– Нет, все равно моя вина тоже есть. Я должен был раскусить его раньше, должен был понять его план, а я хлопал ушами, велся на лесть, покупался на подарки! Я был так глуп! Нет, не глуп, легкомыслен! И ведь я все время думал: с чего вдруг Раджешу дарить нам подарки? Мы делаем свою работу, он свою, в итоге все мы выполняем свой долг перед нашей бедной родиной, ничего личного.

– Но все же что ты предпринял, уйдя из музея?

– Я поехал в одно место, не монастырь, но нечто в этом роде.

– В ашрам отца Ауро?

– Да, – ответил Абхай, в голосе которого слышалось удивление. – Откуда вы знаете?

– И ты прожил там около месяца, велев всем называть тебя Хатхи?

– Мне не хотелось называть свое настоящее имя. Я понимал, что Раджеш знает, что я обо всем догадался, он будет меня искать. Мое поведение в музее, где я не смог сдержать своих чувств, должно было открыть ему глаза. А уж после того, как я не вернулся на раскопки, сомнений на мой счет у старого мошенника не должно было остаться вовсе.

– И что случилось потом? Почему ты уехал из ашрама? Или, правильней сказать, убежал?

– Я должен был встретить мою невесту, она прилетела в страну двумя днями раньше, но я не мог к ней подойти. Высматривал, нету ли за ней слежки.

И Абхай кивнул в сторону замершей Анжелы Саркисян. Увидев, что на нее наконец обратили внимание, девушка оживилась.

– Абхай – такой лапочка. У него столько проблем, а он мне о них ничего не рассказывал. Я прилетела, даже не зная, что тут творится. Абхай, бедняжка, не смог меня даже встретить в аэропорту. Лишь позвонил по телефону, сказал, что потом все мне объяснит и чтобы я из аэропорта немедленно ехала в одну гостиницу, где он забронировал для меня номер и где меня никто не знает.

– Анжела была так расстроена, но послушалась. Она всегда меня слушается.

– И мне пришлось пару дней пожить в одной маленькой гостинице, пока мы не убедились, что все чисто и за мной не следят! Ничего страшного, было скучновато, но зато я прекрасно выспалась и отдохнула после перелета.

Значит, пока у Анжелики был бурный роман с Димой, а потом она парилась в камере и на допросах, Анжела приятно проводила время в тишине маленькой гостиницы.

– И потом Абхай наконец-то утром появился у меня в номере, – продолжала рассказывать Анжела, – и отвез меня в это прекрасное уединенное место! Он был очень испуган, но не забыл про меня! У кого еще есть такой верный и преданный жених!

Анжела была явно влюблена. Впрочем, и Абхай смотрел на нее с большой теплотой. Возможно, все бы у этих двоих получилось наилучшим образом, а Анжелика с Мартином узнали бы продолжение истории беглого археолога, да только в дело вмешалась подлость человеческая.

Как раз в ту минуту, когда Абхай открыл рот, чтобы рассказать, что с ним было дальше, в ворота храма раздался громкий стук.

Этот неожиданный звук заставил всех четверых боязливо вздрогнуть. Из дома выскочили монахи, явно удивленные не меньше своих гостей. Они переглядывались с такими встревоженными лицами, что всем было ясно: чужаки за стенами храма такая же новость для них, как и для четверки гостей.

– Кто там может быть?

– Не знаю. Но сдается мне, такой поздний ночной визит не к добру.

И словно в подтверждение этих слов, из-за каменной ограды раздался чей-то голос.

– Приказывают открыть ворота, – прошептал Абхай. – Говорят, что храм окружен со всех сторон, сопротивление бесполезно.

– Сопротивление? Но мы и не думали сопротивляться.

Одновременно все четверо уставились на ворота. Если стены, ограждающие храм от леса, были сложены из камня и могли простоять еще тысячу лет, то деревянные ворота давно нуждались в починке или даже полной замене. Они не выдержат натиска извне, в этом не было никакого сомнения. Все изъеденные жучком и гнилью, ворота, казалось, только и ждали удобного момента, чтобы свалиться.