ключа уничтожим!

– Поддерживаю, командир, - первым, почти не задумываясь, ответил замполит.

Немного подумав, утвердительно ответили командиры боевых частей пять и семь,

начхим, доктор, последними - старпом, капитан второго ранга Юрий Юрченко, и особист.

– Что же, раз так решили - всем по постам. Вам, Юрий Юрьевич сейчас руководить

покладкой на грунт.
– Присутствующие один за другим вставали и выходили из салона.

Когда у двери остался зам Владимир добавил.
– Глеб Иваныч, обязательно ознакомьте

команду с ситуацией и нашими дальнейшими действиями, - и тут же он обратился к

неторопливо поднимающегося со своего места особисту.
– А вас, Олег Николаевич я

попрошу задержаться.

Словно ожидавший этого, оперуполномоченный ФСБ неторопливо, но тщательно

прикрыл полуоткрытую дверь и, развернувшись, сел напротив командира.

– Олег Николаевич, вы понимаете, что мы сейчас находимся в очень сложном

положении?
– начал Владимир, внимательно следя за реакцией сидящего напротив, -

Резкое исчезновение связи на боевом дежурстве... внушает серьезные подозрения. Прошу

вас внимательно проверить этот вопрос. Может это все же проблемы с матчастью связи?

Как раз ваша работа. Вы не хуже меня знаете, что по инструкции при отсутствии связи я

обязан привести корабль в боевую готовность и ввести коды целей и запуска. Но

спутники-то свидетельствуют о мирном периоде. Вам ничего не известно... по вашей

линии?

– Нет, Владимир Владимирович, ничего. Не думаю, что командование могло бы

оставить нас в неведении. Поэтому считаю ваше решение единственно правильным.

Разрешите идти?

– Идите, - командир выглядел слегка разочарованным, но в тоже время на его лице

явственно можно было разглядеть облегчение. Нет, стать человеком, в мирное время

уничтожившим Нью-Йорк, Лондон, Париж и так далее, нужное подчеркнуть, ему вовсе не

улыбалось, несмотря на весь боевой настрой.

– Прорвемся, товарищ командир, - добавил на прощание особист, и четко

развернувшись, вышел из салона. Теперь оставалось только ждать. Ждать либо сигнала,

либо... Ждать, успокаивая себя и пережигая тонны нервных клеток. Нет ничего хуже, чем

ждать и догонять - говорит пословица и командиру ракетного крейсера стратегического

назначения предстояло испытать ее правоту на собственной шкуре.

Маневр покладки на грунт окончился штатно, старпом не подвел, и весь корабль замер

в ожидании вестей с Родины. Наконец молчание прервалось докладом из рубки связи.

– Центральный, появился сигнал радиостанции "Коминтерн", идет прием информации.

– Рубка докладывайте!
– поднявшийся командир чуть не спрыгнул с кресла.

– Товарищ командир, докладывает капитан-лейтенант Пархоменко!
– выведенный на

динамик голос заставил всех встрепенуться.
– По результатам радиоразведки мы

наблюдаем нечто странное. Количество голосовых передач на русском очень мало,

перехваченная единственная радиопередача...
– Пархоменко замолчал, напряженно дыша.

– Что с там, не тяните, - недовольно заметил Коваленко, оглядывая напряженные лица

собравшихся в ЦП.

– Слушайте сами - наконец выдавил из себя Пархоменко, - мы ее записали...
– и

включил трансляцию.
– И еще... Передачи на остальных языках отличаются от передач на

русском. Они по-прежнему о новостях две тысячи десятого.

В отсеке воцарилась напряженная тишина.

– Либо наша аппаратура от этого удара окончательно вышла из строя, либо наши

доблестные маркони дружно бредят, или на берегу кто-то остро пошутил, - выдал свой

вердикт Дойников.

– А вы не рассматриваете третью возможность?
– стоявший до того в стороне

сотрудник особого отдела капитан Горошков посмотрел на обернувшихся к нему

офицеров и продолжил.
– А если вместо Российской Федерации действительно СССР

сорок первого года?

– Нет, Олег Николаевич, я, конечно, понимаю, что вы увлекаетесь фантастикой, но мы

находимся в реальном мире, - ответил особисту командир и впервые за все это время

улыбнулся.