Хотя… Черт его знает, как оно все могло обернуться. В этих исторических процессах никогда ничего нельзя с уверенностью угадать. История — дело темное, запутано все до предела. Сейчас толкуют что Нострадамус, и тот ошибался…

Вон, этого-то, который о «белокурой бестии» навыдумывал — Ницше, что ли? — вроде бы и в дурдоме почти всю жизнь держали, а все равно Адик умудрился пристегнуть его бредятину к своему национал-социализму.

Ну, да ладно.

Где-то в конце девяносто шестого года почти одновременно несколькими разведслужбами: израильским Моссадом, американским ЦРУ, британской разведкой МИ-6 и контрразведкой МИ-5, а также французами и египтянами, — была получена информация, что в неких подпольных лабораториях неких не очень дружественных Западу мусульманских государств процесс создания ядерных взрывных устройств из компонентов, украденных с территории бывшего СССР, как бы идет полным ходом и вроде бы уже близится к завершению. И мало того — по всем показателям получалось, что производство этих устройств будет серийным. Как на автомобильном конвейере — чик-шлеп, чик-шлеп… Сколько надо бомбочек, столько и сделают. Это обескураживало.

В Службе внешней разведки России — бывшем ПГУ КГБ, — и в Главном разведуправлении Генштаба — ГРУ, — тоже имелись данные о том, что в паре-тройке мусульманских стран вот-вот могут появиться компактные, но мощные плутониевые бомбочки. Слаженные из бывших наших материалов бывшими нашими специалистами.

Перед этими фактами мировое сообщество реально всполошилось. Просто тихая паника началась. Одно дело — Индия с Пакистаном бомбы свои из подручных материалов лепят, этих хоть как-то контролировать можно, кредиты им замораживать, в клуб ядерный не принимать…

Тоже отморозки, конечно, но как бы с понятием. А вот мусульмане с непонятной, так сказать, ориентацией — типа Ирана, — эти вообще без тормозов. Обидятся на какую-нибудь книжку или чье-нибудь высказывание и… А еще и Усамы бен Ладаны всякие воду мутят, миллиарды вакхабитской шушере направо и налево раздают и в подпольных лагерях всяких смертников готовят.

В общем, обмен информацией проходил на очень высоких уровнях — вплоть до президентов и премьер-министров — и очень оперативно, ведь неизвестно, где и когда, какой-нибудь шейх отмороженый вздумает нанести сокрушительный удар по «неверным собакам». А то, что такие планы у них уже есть, западными спецслужбами было установлено точно.

Но сначала надо было выяснить — откуда дровишки? Конкретно.

Западники обратились к русским — мол, ребята, у вас там с плутонием как? Ничего не пропадало? Разных мелких и крупных объектов у вас много, неучтенка всякая может случиться, перестройка, опять же — конверсия…

Относительно этого наши эфэсбэшники — бывшие кагэбэшники — по причине всеобщего перестроечного бардака никаких указаний сверху не получили, поэтому многозначительно пожали плечами, мол, совершенно секретные сведения — без комментариев. Грушники — Второе Главное управление Генерального Штаба Российской армии — и вообще сделали вид по типу «Моя твоя не понимайт», а наши яйцеголовые физики и ребята из Комитета по ядерной энергии — те, конечно, сразу — в отказ, в амбицию. Сразу манишки на себе рвать, зубами скрипеть: «Да за кого вы нас, блин, держите? Мы за свои слова — падлы будем — отвечаем…».

Нет, они, конечно, не совсем в таких выражениях изъяснялись — люди поголовно образованные и в большинстве своем даже «остепененные», но смысл такой.

Удивительно, но они, наши спецы, интеллигенты наши, почему-то всегда упираются до конца. Ну вот прямо за руку их хватают, и улики все налицо, и вещдоки полностью собраны, и отпечатки пальцев… Все равно не идут в сознанку! И в восемьдесят шестом — с момента взрыва в апреле до первомайской демонстрации — неделю темнили, пока финны и шведы тактично им не намекнули: мол, хватит уже, завязывайте, а то у наших коров молоко светится. И в пятьдесят шестом, когда под Челябой резко факнуло — ни гу-гу… И вообще — всегда. Ну такие они, специалисты наши. Даже и непонятно — отчего они такие?

Впрочем, есть одна гипотеза: если Господь Бог — которого, как известно, нет — распределял совесть по профессиональному принципу более-менее пропорционально, то внутри, так сказать, наук, Ему заниматься распределением уже как бы и не по чину было. Мол, вот вам тонна совести на всех и делите, как хотите. Понятно — совесть не колбаса и не бесплатные путевки в санаторий, очередей километровых за ней не было, наоборот даже. И чем человек порядочней, тем больше он ее себе старается взять. Вот поэтому у физиков там всяких, математиков почти вся она Андрею Дмитриевичу досталась. Ковалеву — не тому, который в бане с телками засветился, а который Сергей Адамович — тоже большой кусок взять пришлось, а остальные… Остальным почти никому и не хватило. Пролетели, как фанера над Парижем. Остались без совести.

Ну, не повезло…

Да и не только наши физики-математики мимо совести «пролетели». Без нее остались и химики, и биологи — те, что в Свердловске несколько сотен человек таинственными боевыми вирусами на тот свет спровадили. И «айболиты» наши тоже те еще душелюбы — от холеры с кровавым поносом дохнуть будем или от сибирской язвы, а они все равно ОРЗ в заключении напишут. А уж больничный от них получить — не больше чем на три дня. План у них. Честное слово. Сам попал один раз — нога в гипсе от большого пальца до задницы, а они мне через два дня на третий явку назначают. За двенадцать дней на костылях в троллейбусе пять раз туда и обратно до «травмы» проехал. А не приедешь — больничный не продлят. Достали они меня тогда капитально.

В общем, все — темнилы гнутые, элита наша интеллектуальная. Ну, почти все… Но всегда натурально так обижаются, с понтом, когда им не верят.

У западных магатэшников желание верить российским коллегам, конечно, было, но… Ядреные материалы — дело пакостное. Тут на «веришь — не веришь» нельзя. Тут хоть пяткой себя в грудь бей — бесполезняк. Все строго должно быть. По понятиям. Все проверять надо, особенно — с нашими, которые в школе коммунизма долго учились. Но по возможности — тихо. Без шума и пыли проверять, чтобы никого лишнего не всколыхнуть, волну не поднять. Их спецслужбам лишний хипеш — тоже ни к чему.