— О, конечно! Мы никому не позволим благодарить нас, да? — с легким смешком сказала Венис. — Хорошо, я больше не буду шутить. Я уверена, что дядя Милтон возил меня с собой потому, что считал, что мне нужно чем-нибудь занять свое время.

— И раскопки в Судане подходили лучше всего? — с подозрением спросил Ноубл. — Неужели нельзя было заняться акварелями?

— О, но мне это нравится! — засмеялась Венис, — Я всегда это любила. Путешествовать по нехоженым тропам, находить реки, которых никто не видел, классифицировать орхидеи. Отец никогда не мог понять, от кого я получила свою склонность к бродяжничеству.

— Надеюсь, не мог.

Венис, очевидно, не обратила внимания на его полные боли сухие слова.

— А что касается раскопок на площадке дяди Милтона… Мне, совершенно точно, не доверяли ничего, кроме лопаты. Я была у него главным мойщиком посуды. Он сказал, что у меня есть большое будущее в качестве главного повара лагеря. Как вы понимаете, я была несказанно польщена.

— Я и не представлял себе, — с восхищением сказал Ноубл.

— Это было после того, как вы уехали. — Это были просто слова; обвинение, которое звучало в тех же словах в первый день, когда Венис его узнала, исчезло. Почему? Почему сейчас, когда они были одни, у нее больше не было негодования, которое удерживало их на расстоянии?

Венис потупилась со смущенной улыбкой на губах и зажала в коленях сцепленные руки.

— Венис, простите меня за все.

Она не сказала ни слова.

— Тогда в Сэлвидже я вел себя как настоящий грубиян. И у меня нет никаких оправданий, кроме одного — я ревновал.

— Это правда? — Она вскинула взгляд.

— Что именно, Венис? — не подумав, спросил Ноубл и засмеялся, глядя на ее растерянный вид. — Вы не в состоянии поверить, что я могу ревновать? Я знаю, что не имею прав на такие чувства, но когда «права» имели какое-то значение для моих чувств к вам?

Ноубл понял, что сказал лишнее. Венис смотрела на него с изумлением и с еще каким-то новым выражением.

О чем он только думал и куда в конечном счете мог привести этот разговор? У него все болело, он терял силы с каждой минутой и находился бог знает где наедине с женщиной, которую любил. С женщиной, которую никогда не сможет назвать своею. Ноубл был поражен собственным стремлением обуздать себя.

— Знаете, думаю, мне все-таки лучше отдохнуть, — пробормотал он, неуклюже выпрямившись.

В мгновение ока Венис оказа)!ась рядом с ним и обвила рукой его талию. Слава Богу, боль, пронзившая ему бок, перевесила мучительное ощущение от прижавшейся к его телу руки Венис.

— Конечно, — сказала Венис. — Обопритесь на меня.

И Ноубл послушался.

— …или посмотреть «Неосмотрительность мистера Сьюарда». Сейчас это было бы весело! — подпирая рукой подбородок и глядя в пламя, говорила Венис.

Ноубл, который давно проснулся после отдыха и теперь, сидя у костра, жевал поджаренный Венис хлеб, посмотрел на нее:

— Вы решительная.

— Совершенно верно.

— Я не знаю другой женщины, которая на вопрос, чего ей хочется больше всего на свете, ответила бы: «Отправиться на Аляску… ради развлечения».

— Это мой ответ, и я не собираюсь менять его, сколько бы вы ни насмехались надо мной, — язвительно объявила Венис.

— Я не насмехаюсь. Я просто не понимаю. Что вы знаете об Аляске? Говорят, там так много москитов, что они за десять минут могут высосать из человека всю кровь.

— Тогда, — пожала плечами Венис, — я поеду осенью, когда они все передохнут.

— Осенью? На Аляске нет осени. У них «очень много льда» или «немного меньше льда».

— Вы, исследователи, любите преувеличивать, — усмехнулась Венис, — уверена, чтобы оставить все самые интересные места для себя.

— Венис, вы когда-нибудь слышали о том, что называют обморожением? — Ноубл вытянул ноги, явно получая удовольствие от словесной перепалки.

— Трус.

— Простите?

— Позволяете такой малости, как кусочек льда, удержать вас от захватывающего приключения, — фыркнула Венис.

— Приключения могут закончиться неприятностью, Венис. — Наморщив лоб, Ноубл разглядывал свои руки.

Венис улыбнулась его склоненной голове и мягким волнам длинных волос, схваченных на затылке кожаным ремешком.

Она поняла: Ноубл любит ее.

Достаточно, чтобы хотеть быть рядом, хотеть обнимать и целовать ее, достаточно, чтобы последовать за ней в горы и лично убедиться, что она в безопасности.

— Приключения опасны, только если рядом нет рыцаря в сияющих доспехах, — тихо сказала Венис. — И еще раз спасибо вам, Ноубл, что пошли сюда за мной.