Сан, верховный маг Ириды

Оставлять Хан в одиночестве мне не улыбалось, но это было необходимо, потому я тщательно уничтожил остатки мерзкого зелья и запечатал комнату, мимолётом бросив в Хан успокаивающе-усыпляющие чары. Мелькнула мыслишка, что на время беременности её стоило б погрузить в сон или магический транс, но, увы, это могло б навредить Хан. И потом, тогда б я лишился многих сопутствующих удовольствий…

С такими мыслями я взбежал по ступенькам и без стука распахнул дверь в покои своего «господина». И замер на пороге.

Сит спал, уютно устроив голову на кипе бумаг. Во сне его лицо казалось настолько детским, что я невольно опешил.

А ведь он — мой младший братик, и ему досталось, если подумать, куда больше, чем кому-либо другому…

— Доброе утро, братишка, — бросил он, не открывая глаз, — Не стоит смотреть на меня с таким умилением, а то я ещё решу, что с тобой что-то не то…

Я закатил глаза:

— Доброе утро, братик! Такого извращения, как у тебя, даже нигде не описано, а ты говоришь, что со мной что-то не так!

— Что за извращение?

— Спать в обнимку с чернильницей…

— Ну тебя! Какого беса ты притащил свой зад в такую рань?

— Куда ты Кинниру послал? А то я как-то волнуюсь за нашу сестричку. Что у тебя, других Жриц нет?

Минута молчания. Глаза Сита выражают непередаваемые эмоции. Он прикрывает глаза, медленно разрывает в клочья лист бумаги, после чего мягко говорит:

— Нет, ну они издеваются…

До меня, наконец, начало кое-что доходить. Сит сначала выругался так, что я чуть не зааплодировал, а потом начал истерично ржать, уронив голову на руки.

— Жрицы, — простонал он, — Понимаю теперь, почему мои предшественники так часто одевали им ошейники!!! Их не лелеять, а лечить надо!!!!

Я не выдержал и захохотал. Сит потёр переносицу и обиженно на меня глянул:

— Вот кто б тут ржал!.. Ладно, давно она ушла?

— Часа три назад.

— Отлично! Нет, просто сказочно!!! Вот и попробуй тут не спиться!

Я фыркнул:

— Ничего, братец. Я с тобой. Попытаемся разгрести всё это…

— Не попытаемся. Разгребём!

Киннирра

Лежу. Смотрю в потолок. Ха, а Лин ещё всегда удивлялась, почему для меня словосочетание «рабочий стол» значит непременно что-то пошлое! Кто ж ей виноват, что у неё специализация иная!

Ладно, куём железо, пока горячо:

— Милый, прости меня. Да, я пыталась тебя убить. Я была убеждена, что иначе мне никак Сита не спасти, я думала, что, раз ты хладнокровно предал племянника, то… Лас, милый, прости…

— Ага! Ты разрушила мою жизнь, поломала всё, что я строил…

— Подумаешь! Мне было скучно, и потом, ты наказан за дело.

— Знаешь, философия Жриц убивает. Я читал, конечно, о том, что ваши Правящие прощали вам мятежи, покушения, побеги и до беса чего ещё, но это же бред!

— Милый, не будь глупцом. Это не бред, это — игра. Она заложена в нашей крови, она течёт в наших жилах. Мы верим: жизнь — это игра, танец — это суть, власть — это миг, любовь — это бой. Мы верим, что никогда не умрём, потому что Ночь бессмертна. Мы живём, как хотим — и смертные подстраиваются под нас. Подумай, милый — неужели ты не ососзнаешь, что без нас Империя скоро распадётся? Пора вернуть всё на круги своя. Пора вернуть людям их богов.

— Я не стану помогать тебе в этом.

— Что ж… Тогда я просто останусь с тобой. Пока судьба позволяет. Я-то скучала…

— Ты — тварь, Киннирра.

— Нет, я — Верховная Жрица Ириды.

Хан

Проснулась. Вспомнила вчерашнее. Застонала.

Захотелось закопаться поглубже в одеяло, которым меня заботливо укрыли, и попросту сдохнуть. Я его попросила… Боги, что я вам плохого сделала?!

Вскочила. Кинулась к двери.

Закрыто. Ну, разумеется!!

Сукин сын!!!

Первым порывом было срочно сделать с собой что-то, но логика возобладала: срок очень маленький, ещё успею, а доставать потом ребёнка по частям — не дело. Не хочу, чтоб он мучился…

Поморщилась, подошла к зачарованному ящичку и заглянула в поисках еды. Что это такое, любопытно? Какая-то смесь сухарей с кетчупом… Жаль, мяса нет! Впрочем, главное — не нужно готовить!

Аппетит то ли от ночных постельных кульбитов, то ли от беременности проснулся зверский, потому я сцапала то, что было, и принялась увлечённо хрустеть. Эх, если б соус не был ещё таким острым, было б просто замечательно…