Он пренебрежительно отмахнулся.

— Мелочи меня не интересуют. Я ищу свою женщину, сбежавшую от меня. Она научилась прятаться даже от моей ищущей магии, однако иногда все же раскрывается, хоть и ненадолго.

— И?

— Когда последний раз я уловил сигнал, — произнес он, — я даже не поверил, что она сумеет забраться так далеко. Но вот я здесь! И чувствую ее присутствие.

Я огляделся.

— О ком вы говорите?.. Здесь только мы. А в лагере мои солдаты. Кстати, очень хорошие и преданные.

— Нет, — ответил он уверенно, — я чувствую запах ее кожи. Аромат ее тела, свежесть ее дыхания… Говорите, где вы ее прячете?

Я ответил с достоинством:

— Вы что-то не так понимаете. Я — эрцпринц Ричард Длинные Руки, который ведет армию вооруженных людей на другую такую же армию, и у нас будет кровопролитное сражение без всякой магии и без всяких женщин… Эта битва, которая решит, кому из нас быть, а кому не быть. И вы полагаете, что в этих условиях мне до всего лишь женщин?

Он отрезал сухо:

— Она не всего лишь, а самая-самая… Ладно, я ваши доводы понимаю. Они… разумны. Но человек — не только разум. И я чувствую, эта женщина где-то близко. И вы либо знаете, где она сейчас, либо недавно с нею общались.

— Точно общались? — переспросил я. — Или она только прошла мимо, задев меня краем плаща?

Он на миг задумался, но тут же покачал головой.

— Может быть, все так, но мне кажется, вы знаете, где она. Даже если не занимаетесь ею лично, во что верю. Для вас, людей, воевать — это так важно!

— Ну да, — сказал я, — ну да, а как же, доминирование — все!

— Потому, — продолжил он неумолимо, — я предлагаю вам немедленно выдать ее.

Я посмотрел на него очень внимательно.

— Договаривайте.

Он чуть приподнял одну бровь.

— Что?

— Остальное, — ответил я. — Угрозы. Что если не послушаюсь и посмею упрямиться, то последует страшное и неотвратимое наказание. Вы же это хотели как бы озвучить?

Он произнес холодно:

— Это настолько очевидно, что я не счел нужным произносить это вслух.

— Нужно, — ответил я. — Это нужно.

Он холодно усмехнулся.

— Ах да, вам же нужно оправдание перед самим собой! Что отдали не просто так, а подчиняясь силе. Вы же всегда так говорите: мол, только под угрозой грубой силы… Да, вы ощутите всю мощь моей грубой силы… очень даже грубой, если заупрямитесь.

Я спросил с интересом:

— И что сделаете? Убьете? Так вы это можете сделать сейчас. Я ведь вас достать в этой скорлупе не могу, верно?

Он кивнул.

— Верно. Но пока что убивать вас нет смысла. Мне нужна беглянка, а не ваша жалкая жизнь. Выдайте ее… и вы уцелеете. Я с каждым мгновением убеждаюсь, что вы ее знаете, общались.

— Жестко, — ответил я. — Увы, выдать не могу. Скажу честно, даже не представляю, где она.

Он сказал с угрозой:

— Боюсь, вам придется поискать.

— Иначе? — спросил я.

Он кивнул с самым зловещим видом, даже подчеркнутым, как показалось, но я понял, он и хотел, чтобы я увидел его именно таким.

— Все верно. Я не могу в данное время найти сам… но могу заставить вас сделать это.

Сердце мое давно уже стучит в ускоренном режиме, в животе похолодело, но я ответил все с той же полудоброжелательной улыбкой хозяина:

— Насколько я понимаю, вы из этого кокона не в состоянии высунуть и пальчика?

— А вы бы этого очень хотели? — ответил он ехидно. — Но у меня есть другие способы.

— Правда?

Вместо ответа он повернулся ко мне спиной и вскинул обе руки. Я видел, как напряглись его плечи, словно нечто поднимает, затем один локоть пошел вверх, а другой вниз, будто поворачивает некий невидимый для меня штурвал.

— Вы можете посмотреть, — ответил он со зловещей любезностью, — что вас ждет.

Я быстро посмотрел на небо, затем на него.

— И что?

— То, — ответил он холодно, — что вас уничтожит за мгновение. Но вы можете успеть крикнуть, что сдаетесь, и тогда я отзову… ваше наказание. Но вы тут же укажете, где прячется беглянка.

Я поинтересовался:

— А это не ваши были тараканы, что выползли недавно из-под земли? Красные такие, отвратительные… Вообще-то было зрелищно. Без толку, конечно, но зрелищно! Все эти эффекты с летящими искрами… У нас это в крови — смотреть в костер. Миллионы лет смотрели… Вы не видели, как я их разобрал на угольки? Красивое зрелище!.. Можно еще разок? Только побольше, побольше!