После потери управления в 95-й гв. сд на эффективность дивизионной и противотанковой артиллерии существенное негативное влияние начало оказывать отсутствие взаимодействия со стрелковыми подразделениями. Оборона стрелковых полков превратилась в очаговую. Отдельные взводы, роты, часть батальонов, порой из различных дивизий, спешно занимали первые попавшиеся участки, пригодные для сопротивления. Между этими наспех созданными узлами сопротивления образовывались разрывы, на которые выдвигались батареи и дивизионы. Таким образом, орудийные расчеты оставались без прикрытия. «Отсутствие таких пехотных прикрытий, – писали офицеры штаба 5-й гв. А, – привело к тому, что на участке 95-й гв. сд 12.07.43 года вражеские автоматчики, незаметно просачивавшиеся под шум боя на ОП, создавали серьезную угрозу для орудийных расчетов. В результате чего погибли огневые расчеты 8-й и часть 9-й батарей 233-го гв. ап и командир артиллерийского полка [440] » [441] .

Начальник разведки 233-го гв. ап И. Костенко, который находился на КП вместе с майором А. П. Ревиным, несколько по иному вспоминал обстоятельства гибели командира полка: «…Примерно в 17. 00 в ходе очередной атаки полк атаковали 40 танков. Героически дралась 8-я батарея под командованием ст. лейтенанта Флюса. В этом поединке все солдаты и командиры батареи погибли. Осталось живой лишь одна медсестра, ее перед атакой командир батареи отправил в тыл.

Смяв 8 батарею, танки подошли примерно на 100 м к нашему наблюдательному пункту и открыли огонь из пушек и пулемётов. Майор А. П. Ревин отослал всех в тыл, на НП остались мы и ещё три разведчика нашего полка. Затем он обратился по рации к командованию, чтобы оказали помощь и подвезли снаряды, так как на батареях оставалось по 10 снарядов на орудие. На помощь прибыл истребительно-противотанковый полк, но когда он начал разворачиваться, то попал под обстрел одновременно танков, артиллерии и ударов авиации. Несколько машин-тягачей сразу загорелось и расчеты начали отступать. Не подвезли и снаряды. И вот я сейчас думаю: «Могли ли их вообще подвезти в том аду?». Положение могли спасти только танки, но их на нашем участке в это время не было. Авиация наша в этот день действовала хорошо. Было полное господство ее в воздухе. Но бомбить, даже обстреливать этот участок фронта… – слишком уж близко находились наши и немецкие части.

Так как помощи нам не было оказано, майор А. П. Ревин по радио с гневом передал, что мы все здесь погибнем и Вы в этом будете виновны. Кто это «Вы», я не знаю [442] . К вечеру стало прохладно и он поверх гимнастерки на которой было прикреплено 2 ордена, одел свитер и сказал: «Это я одел на смерть». Я помню не один случай, когда солдаты и офицеры чувствовали свою смерть. Лично у меня это предчувствие появилось (что меня убьют или ранят) за две недели до тяжелого ранения в боях за Полтаву.

Продолжая вести огонь, танки начали обходить позиции полка справа. Телефонная связь прервалась и с полком, и с дивизией, а также и с дивизионами и батареями. Командир полка приказал достать гранаты. Я у пехотинцев взял несколько противотанковых, но где-то в глубине моей души теплилась надежда, что можно найти выход из трагического положения. Ведь, в самом деле, что мы могли сделать против тяжелых танков гранатами, если даже снаряды не брали их лобовую броню. Я предложил перебазировать НП в расположение стоявших сзади батарей, Ревин и Накаидзе согласились. Нашу группу вёл А. П. Ревин, а пехоту Накаидзе. Ползком по-пластунски, а где можно нагнувшись, перебежками, мы начали отходить. Подошли к батарее, у них снарядов нет. Комполка отдал приказ: «Отходить». В это время к ОП на дистанцию примерно 200 м подошли два тяжёлых танка и открыли огонь. Первым был ранен (тяжело) лейтенант Дёмшин (командир взвода разведки) и тут же пуля попала в голову А. П. Ревина и он погиб. Майор был богатырского телосложения, поэтому вынести его с поля боя на руках было невозможно. Я прополз метров 20 до оврага, где находились наши, и попросил у командира зенитного полка автомашину – английский «Додж – три четверти». Мы погрузили его в машину и отвезли в штаб полка» [443] .

Все три дивизиона артиллерийского полка дивизии А.Н. Ляхова были приданы, как и положено, стрелковым полкам, но их командиры в нарушение всех инструкций и наставлений разделили дивизионы на батареи и придали их стрелковым батальонам, распылив тем самым их огневую мощь. Мало того, комбаты, в большинстве своем не разбиравшиеся в особенностях тактики артчастей, начинали на свое усмотрение выбирать им позиции и ставить порой невыполнимые задачи. Это вело к потерям и прорыву рубежей.

«Позиция на выс. 236.7 была плохой,  – вспоминал командир 1-й батареи 1/233-го гв. ап лейтенант Н.Д. Михайлов, – но начальник противотанкового узла был командир стрелкового батальона и надо было выполнять его приказ. На скатах высоты, обращенных к противнику, нас расстреливали из 34 стволов остановившихся самоходок и танков, потом на наши позиции повернули и 30 танков, двигавшихся вдоль русла реки. Мы вели огонь, пока были снаряды, несмотря на то что на батарее были убитые и раненые все офицеры, повреждены автомашина и пушка. Затем пришлось переместить пушки на обратные скаты высоты. В это время командир дивизиона майор Бугаев пригнал трактор «Ворошиловец» со снарядами. Батарея вновь быстро развернулась и открыла огонь по фашистам, прорывавшимся на восточные скаты высоты. Когда несколько танков загорелось, остальные развернулись влево севернее.

В этом бою был убит ст. лейтенант Лисицин, зам. командира дивизиона по строевой, находившийся на батарее, были ранены старшина батареи, командир взвода управления батареи, несколько человек из номеров и я [444] ».

Согласно журналу боевых действий 233-го гв. ап, его батареи в этот день подбили и сожгли 22 вражеских танка и 3 орудия. Из-за слабого прикрытия батареи пехотой и массированных налетов авиации противника артподразделения и части понесли существенные потери. Из оперативной сводки штаба артиллерии:

«95-я гв. сд к 20.00 12 июля;

233-й гв. ап – убит к-р полка гв. майор А.П. Ревин [445] , зам. командира дивизиона гв. ст. л-т Лисицын, командир 7-й батареи гв. ст. л-т Флюс.

Ранены; командир 3-го дивизиона гв. капитан Тернавский, командир 1-й батареи гв. л-т Михайлов, командиры взводов управлений; гв. л-т Евграфов, гв. л-т Демшин и гв. л-т Бусоргин.

Ранено 8 чел. мл. командиров и 11 красноармейцев, пропало без вести 11 чел. мл. командиров и 22 красноармейца.

По вооружению и материальной части: разбито 5 пушек ЗиС-3, панорам – 4, буссолей – 4, стереотруб – 3, раций РБ – 3, телефонных аппаратов – 25, телефонного кабеля – 33 км, карабинов – 30, противогазов – 40 шт. Тягачей – 2 трактора с прицепами, 4 автомашины.

По 103-му гв. оиптад. Убиты: командир взвода гв. лейтенант Попов и 5 чел. рядового состава. Ранены: командир батареи гв. л-т Машин и 7 чел. мл. и рядового состава. По матчасти – разбиты огнем противника 45-мм пушки, повреждены и требуют ремонта 2 «Виллиса».