Шрифт:
– Уходить будете? – спросила Марина.
– Сама понимаешь, оттуда по архивам прочешем, так сказать, встречным курсом. И поднажать придется, по всему видно, трудности у нас там начинаются.
– Естественно, у вас трудности. Здесь-то что…
– Марин, вы свою, нет, все-таки эту, нашу, войну выиграли. А у нас еще все впереди.
– Тоже верно, – Шведова покусала губу и спросила. – А там, в архивах, обо мне есть? Доживу до победы или как?
– Я о тебе точно не читал, – честно сказал Женька. И не столь уж честно добавил: – Мы же здесь только встретились, кто ж знал-то… Да и изменится все. На личном уровне наша встреча, ого, какой результат может дать.
– Мне уже дала. И до встречи с вами, внучками болтливыми, – горько сказала старшина. – Какого черта вы мне все это нарассказывали? Майор ваш, сука такая… Вот что ты, Женька, все морщишься? Интеллигентные вы там, мля…
– Не зуди. Вот обязательно тебе надо матерно приложить. Все ты правильно говоришь. А морщусь я, потому что палец дергает. Загрязнил, видимо…
– Вот же потомки уродились. Чего молчишь, давай сюда…
Женька мычал – средний палец на левой руке порядком распух и решительные действия санинструктора были довольно болезненны.
Подошел Попутный:
– О, очевидный случай вопиющего членовредительства. Слушай, Земляков, ты куда перст-то сунуть умудрился?
– В рельсу
– Ничего, до свадьбы заживет. Если рыжая, конечно, поверит, что в рельсу. Ладно, заканчивайте, а мы продолжим, благословясь. Торчок, давай-ка сюда нашего полиглота и этого… Юхо Пелла…
Перерыв все-таки сделали. Женька просыпался от холода, поворачивался к Шведовой замерзшим боком. С другой стороны старшину грел Попутный. Мариша, конечно, майора терпеть не могла, но теплый он был, шпион иновременной. Маячил крупный силуэт часового-старлея, посапывала финская отара. Где-то и Торчок со своим полупустым ППС бодрствовал. Можно было спать спокойно. Даже у плацдарма постреливали реже…
25 июня
Олонецкое направление
Нашими частями перерезана дорога Олонец – Петрозаводск. Войска 7-й армии, преследуя противника, вышли к Праккила. До плацдарма оставался 21 километр.
Тулокскинский плацдарм. Финны продолжали атаковать. Шторм усилился, боеприпасов десантникам остро недоставало. Работали штурмовики. С бреющего полета было сброшено 120 тысяч автоматных патронов и иные боеприпасы.
– Мы приблизительно вот здесь. – Коваленко водил карандашом по карте. От Олонца наши пробиваются вдоль дорог и к поселкам – тут ничего иного не придумаешь. Мы сейчас в стороне, непосредственно к нам основными силами не выйдут. Да и маневренные группы сюда, в глушь, не сунутся. Следовательно, даже после соединения армейцев с десантом мы рискуем столкнуться с отходящими финнами. Их арьергард лесами будет драпать. Вы с разговорами закончили, Виктор Иванович?
– С запасами бумаги я закончил, – с досадой сказал майор. – В нашем деле без канцелярии и диктофонов как без рук. Но суть мы уловили, да, Марина Дмитриевна?
– О здешних делах я все поняла, – кивнула Шведова.
– Тогда предлагаю двинуться на соединение, пока наши финики ноги не протянули. Они ведь целенькие нужны? – уточнил на всякий случай Коваленко.
– Без сомнения. Очень ценные, и главное, разговорчивые индивидуумы. Сдать их нужно непременно живыми и здоровыми. Сопроводительную я уже подготовил. План у нас имеется? Куда движемся, к Олонцу или к плацдарму? – Майор смотрел на Коваленко.
– Сдвинемся ближе к дороге, и я обстановку проясню. Лучше бы нам к плацдарму проскочить, там нас знают. Но осторожно сработать надо.
– Это уж всенепременнейше, Валера. Давайте, берите Телефункена и готовьте к маршу группу раскаявшихся оккупантов. Еще раз повторите, что мы не хотим рисковать их жизнями, что война для них окончена и все такое ласковое.
– Понял. Пойдем, Жень. И окуляры нацепи, самое время…
Женька выковырял из кармана очки – и ведь не бьются, сволочи, только стекла помутнели и дужки лишь на ниточках держатся. Двинулись к Торчку и зашевелившимся финнам.
– А вас, Шведова, я попрошу остаться, – сказал в спину майор.
Мариша вздрогнула, Коваленко обернулся к командиру, и морда у старшего лейтенанта стала сугубо морпеховской.
– Что за гляделки? – поинтересовался Попутный. – При получении служебной инструкции еще ни один старшина не пострадал. Шагай, Валера, шагай.
Все-таки какая у него морда противная: вроде и осунулся, а все равно сытый, самодовольный. Даже щетина не особо видна. Или побриться успел?
Ждала разговора Марина. Все к тому шло. Думала, отведет в ельник, чтобы без посторонних. Наглый. А разговор нужно было самой начинать. Сергей Вячеславович говорил, «сразу направить беседу – полдела сделать». Черт, протянула, не решилась.